— Не унывайте, — шепнула Эмма, когда они выходили из экипажа, доехав до места назначения. — У меня есть план.
Гарриет последовала за ней в красивый дом, ломая голову над тем, что задумала сестра Ферди — а Гарриет должна помнить, что эти двое родственники.
Двойные двери между гостиной и столовой были распахнуты настежь, чтобы гости могли свободно перемещаться по дому. К счастью, толпа не была огромной. Гарриет и Эмма нашли милое местечко, чтобы поболтать, после того как поздоровались с хозяйкой. Эта добрая леди была крайне удивлена визитом Ферди Эндрюса, но на любом приеме, большом или малом, присутствие неженатого мужчины с таким состоянием и положением в обществе всегда приветствовалось.
— Я так поняла, что сегодня вы были в парке, — начала Эмма, как только они устроились в удобных позолоченных креслах.
— Он рассказал вам? — тихо спросила Гарриет, помня о людях вокруг них.
— Он покаялся в своем проступке, потому что был очень расстроен тем, что вы видели его с этим созданием, и он ясно осознал ваше очевидное неудовольствие, — объяснила Эмма.
— Да, я видела их. Мне очень неловко, — тихо проговорила Гарриет. — Почему-то мне кажется, что говорить об этом неприлично.
— Да, — несколько резко сказала Эмма, потом тихо добавила: — Поэтому у меня есть план. Я собираюсь настоять, чтобы Ферди нашел для вас очень приятного джентльмена, который должен сделать вас намного счастливее, чем мог бы он, — кого-то, кто не содержит оперных танцовщиц.
— Вы бы никогда не осмелились! — ужаснулась Гарриет.
— Просто смотрите и увидите, — сказала Эмма, принимая жесткое выражение лица перед тем, как встать, чтобы серьезно поговорить со своим дорогим и единственным братом, которого она любила со всей щедростью своего сердца. — Тупица, — пробормотала она, подходя к Ферди и своему мужу.
— В другой комнате играет восхитительный оркестр, моя любовь, — сказал Эдмунд, вспомнив, чему его учили раньше.
— Мне бы не хотелось оставлять Гарриет одну, — сдержанно сказала Эмма. — Ферди, будь так добр и подтолкни какого-нибудь хорошего доброго человека по направлению к Гарриет. Но имей в виду, я не хочу мужчину, который позволяет всем и каждому видеть себя в обществе любовницы. Найди, пожалуйста, честного и приличного, если сможешь, — добавила она, прежде чем ускользнуть, опираясь на руку мужа.
Гарриет чувствовала себя покинутой и забытой. Но так как для нее это едва ли было необычным состоянием, она сохраняла безмятежный вид, позволив легкой улыбке играть на прелестных губах.
— Гарриет, я хочу танцевать с тобой, — требовательно сказал Ферди.