Мэри со смешком выскользнула из его настойчивых объятий и схватила Бена за руку.
— Нет, не сможет. У нас сегодня совсем особенный ужин, — прибавила она, увлекая Бена в сторону кухни.
— Ого-го! Да неужто опять новый рецепт? — поддразнил он. — И мы опять полночи промаемся от изжоги? Тогда лучше пойдем сначала в спальню, не то после ужина нам будет не до супружеских обязанностей.
— Прекрати! Бифштексы уже на противне, того и гляди превратятся в угли!
— Бифштексы? Гм! — Бен принял нарочито глубокомысленный вид. — Ну, ладно. Пожалуй, я согласен променять плотские радости на добрый сочный кусок мяса.
Мэри фыркнула и втащила мужа в кухню.
— Господи, да тут еще вино и свечи! У нас что, годовщина свадьбы? Или чей-нибудь день рождения?
— Прекрати болтать и разлей вино. Мне — только полбокала. — Мэри одарила Бена загадочной улыбкой и склонилась над шипящими бифштексами.
Вернувшись к столу, она села рядом с мужем и подняла свой бокал. Вот уже год с лишним Мэри во всех подробностях обдумывала, что именно скажет Бену в этот вечер, но сейчас у нее вдруг перехватило дыхание, и прекрасно отрепетированная речь как-то разом выскочила из головы.
— Мэри, что с тобой? Ты плачешь?
Женщина улыбнулась, хотя глаза у нее подозрительно заблестели.
— Нет… то есть да. Ох, Бен! У нас будет ребенок!
— Ребенок?! — На лице Бена отразилось неподдельное изумление. Наклонившись к Мэри, он благоговейно потрогал ее живот. — Господи… ты уверена?
Сердце Мэри разрывалось от любви к этому большому нежному мужчине, к еще не рожденному ребенку, которого зачала ее плоть.
— Да, родной, уверена. Сегодня мне позвонил доктор Уилкокс и сообщил результаты анализов. Ох, я все так хорошо продумала: как я скажу тебе об этом, что скажу… а потом вдруг все перезабыла и просто ляпнула напрямую! Извини. Мне так хотелось сделать все, как надо.
— Господи, сердечко мое, да такие новости ты можешь ляпать хоть по десять раз на дню! Послушай, а когда?.. Когда она… ну, ты понимаешь… родится?
Мэри тихо засмеялась, позабавленная смущением Бена.
— А с чего же ты решил, что это будет девочка?
— Так ведь я же ее отец, стало быть, мне виднее.
— Что, если это мальчик?
— Хм… ну что ж, пожалуй, потерпим и мальчика. Только вряд ли он станет носить то розовое платьице и прорву пинеточек, которые ты уже успела навязать.
— Откуда ты знаешь насчет платья?
— Так ведь я же ее отец, стало быть, мне и… Бог ты мой! Чем это пахнет?
Мэри подскочила, как ужаленная.
— Бифштексы! — ахнула она. — Боже правый!
И, метнувшись к духовке, выдернула из нее раскаленный противень.