Но немцы, кажется, ни о чем не догадываются. Уже передумали останавливаться. Ускоряя движение, проезжают мимо. Вот и последний солдат скрылся за поворотом.
— Фу! Едва не погорели. Глупо получилось, — тихо говорит Григорий, досадуя на себя за оплошность.
— Это был он, он! — не слушая товарища, шепчет Василий.
— Кто — он?.. — недоумевает Григорий.
— Моргес! Я заметил его, когда они поворачивали.
— Где? Там же были одни немцы.
— Впереди, рядом с офицером. Когда голова колонны поравнялась с нами, он отвернулся.
— А ты уверен, что это был он?
— Никак не могло показаться…
— Н-да, — задумался Григорий. — Выходит, что он нас выручил. Спас наши велосипеды и вместе с ними наши головы. Или просто не хотел, чтобы его увидели?..
— А может, они торопились куда-нибудь, — высказал предположение Василий.
— Да, загадочный человек этот Моргес, — задумчиво сказал Григорий, — ну да ладно, черт с ним. Давай быстрей к лесу. А то опять на кого-либо нарвемся.
В лесу они решили: до наступления темноты винтовки полежат здесь, под сухим валежником.
Поздним вечером, когда густые сумерки окутали землю, Василий и Мишка перенесли спрятанное оружие в лесной склад. Кажется, что не было никакой опасности, никакого риска. А были вот эти две винтовки, которыми можно будет вооружить еще двух будущих партизан. Возможно даже, что кого-нибудь из тех, кто был сегодня на гулянке в лесной деревушке Суколи.
Наступает наконец время, к которому мы так долго готовились. Довольно прятаться по углам! Пора выходить на открытую дорогу борьбы.
Любит Аниська смотреть в ночное окно. Таинственной темнотой окутаны дома, деревья, палисадники. Сквозь тучи пробивается скупой лунный свет. Очертания предметов, расплылись, едва различимы.
Интересно, почему свет луны такой неровный? Все время дрожит, вроде шевелится. Ага! — понятно. Это шевелится от ветра тополь. Он-то и закрывает луну. Кажется поэтому, что бегают туда-сюда какие-то тени. А вот мелькнула другая, непохожая на эту, тень. Это уже не кажется, а так оно и есть. Перебежала дорогу и спряталась за домом.
Спустя некоторое время скрипнула дверь в сенях. Оттуда, из темноты, кто-то сказал:
— Приехали сваты. Кличут вас, Григорий Сергеевич.
Да это же Женька! Почему ока такая таинственная? И так тихо говорит?..
— Иди, я сейчас, — ответил Григорий.
Снова скрипнула дверь. Опять метнулась в сторону тень. Потом, объяснив что-то шепотом Вале, вышел из дому Григорий. Его она тоже с трудом узнала за окном.
Говорят о каких-то сватах. Кому теперь может прийти в голову свататься? Наверное, это какие-нибудь нужные Грише люди.