Женевьева с удивлением разглядывала все эти вещи. Она снова вспомнила слова Филиппа: «извращенные наклонности». Вульгарность и непристойность — вот как можно все это назвать. Она должна привыкнуть к этой одежде? Приложив к себе юбку, Женевьева поняла, что она едва прикрывает зад. В коробке не было трусиков. На этот раз женщина знала, что свои трусы ей надевать нельзя. Она поняла, что фразу «привыкнуть к этой одежде» нужно понимать буквально. Неужели Синклер действительно хочет, чтобы она вышла на улицу в юбке, похожей на широкий пояс, не надев при этом трусы? Женевьева понимала, что именно таково его желание. Но ей ведь нужно будет только дойти до его машины, не так ли? «Если я побегу, — сказала она себе, — то все увидят, что на мне нет нижнего белья».
Она взяла в руки туфли. Сможет ли она в них бегать? Сможет ли она в них хотя бы ходить? Теперь понятно, почему Синклер посоветовал ей привыкнуть к этой обуви. Женевьеве вдруг захотелось их надеть.
Несмотря на то что туфли были ужасно неудобными, выглядели они невероятно сексуально. Женевьева села и вытянула ноги. У нее были узкие, изящные лодыжки, и тоненькие ремешки выгодно подчеркивали это достоинство. Распахнув шелковое кимоно, Женевьева окинула свои ноги критическим взглядом. Неплохо, подумала она. Даже, можно сказать, очень хорошо. Интересно, какие ноги у Джейд Челфонт? Как она будет выглядеть в этих вызывающе эротичных и совершенно непрактичных туфлях? Может быть, ей Синклер тоже покупал такую обувь?
Подобные размышления нарушили ее эротически-чувственное настроение. Женевьева сняла туфли и посмотрела на часы. У нее тут же отпало желание предаваться фантазиям. Пора было идти на работу.
— Не желаешь чего-нибудь выпить? — спросил Джордж Фуллертон, буквально влетев в кабинет Женевьевы.
Подняв глаза, она покачала головой.
— Не сейчас. Слишком много работы. Но спасибо за предложение.
Фуллертон не ушел.
— Тогда я по-другому сформулирую свой вопрос. По случаю дня рождения Пита Хесслера устраивают грандиозную пьянку. Меня пригласили на это мероприятие. Я не хочу идти туда один, поэтому мне нужна спутница.
— Джордж, я терпеть не могу пьянки по случаю дня рождения, — сказала Женевьева. — Особенно если я не знакома с виновником торжества. К тому же у меня действительно много работы. Я не хочу еще и в эти выходные брать работу на дом.
Фуллертон посмотрел на часы.
— Я не предлагаю тебе пускаться в загул и зависать там до самого вечера, — сказал он. — Такси приедет через пять минут. Будь готова. Это приказ.
Пока они ехали в такси, Женевьева пыталась вспомнить, кто такой этот Пит Хесслер. Он работал в «Баррингтонс» еще до того, как она пришла в агентство. Теперь же Пит был «свободным художником». Женевьева подозревала, что Джордж не случайно попросил ее составить ему компанию — у него были на это свои причины. Однако какие именно, она понять не могла.