Показательные выступления закончились, и Женевьева вместе с остальными зрителями стала громко аплодировать юным спортсменам.
— Если этот маленький негодник попытается тронуть моего сына, я ему башку отобью, — проворчал какой-то враждебно настроенный мужчина, стоявший сзади нее.
— Он никогда этого не сделает, — возмутилась женщина рядом с Женевьевой. — Если, конечно, ваш сын первым не нападет на него.
— Мой сын никогда не полезет в драку первым, — сказал мужчина. — Однако все эти боевые искусства способствуют тому, чтобы дети становились хулиганами.
— Это неправда, — произнесла женщина. — Мои дети тренируются в этом клубе. Их учат самообладанию, выдержке и уважению к старшим.
— Это каким же образом? Научив бить людей? — презрительно усмехнувшись, спросил мужчина. — Им, наверное, говорят: «Ребята, это так круто — подойти и двинуть кому-нибудь по голове». Нет уж, мне больше нравится, когда мой парень пинает футбольный мяч. Нам не нужны все эти кунг-фу и прочая ерунда.
Пылая от праведного гнева, он повернулся и гордо прошествовал к двери, а женщина повернулась к Женевьеве и, посмотрев на нее, удивленно подняла брови, скорчив гримасу. Она, наверное, подумала, что такому тупоголовому человеку бесполезно что-либо объяснять.
— Некоторые люди совершенно ничего не знают о боевых единоборствах, — сказала она.
— Ваши сыновья занимаются карате? — спросила Женевьева.
— Дочери, — уточнила женщина. — Их сегодня здесь нет. Они уехали на выходные к моему бывшему мужу. Мои девочки совершенно изменились после того, как получили черные пояса. Я просто не могу на них нарадоваться. Они стали сильными, уверенными в себе и даже в школе учатся лучше. Однако они прекрасно понимают, что, получив черный пояс, человек не становится суперменом, которому все дозволено.
Люди, столпившиеся на противоположной стороне демонстрационной площадки, расступились, и Женевьева увидела пятерых мужчин и женщину. Они были одеты в замысловатые самурайские доспехи, закрывавшие грудь, руки и ноги. В руках они держали маскировочные шлемы и обоюдоострые бамбуковые мечи.
— Мы познакомим вас с еще одним видом боевого искусства. Он называется кендо, или путь меча, — произнес чей-то холодный голос.
Джейд Челфонт стояла прямо напротив Женевьевы, держа в руке микрофон. На ней был белый жакет (похожий на куртку каратиста), заправленный в длинную черную хакаму, традиционную японскую «юбку», которую обычно носят мужчины. Черные волосы Джейд были собраны на затылке в тугой пучок. Несмотря на то что она была одета как самурай, бледная кожа и ярко-красные губы делали ее похожей на гейшу. Женевьева ни на минуту не усомнилась в том, что Джейд намеренно создала такой образ, соединив сексуальность и агрессию. «Джейд Челфонт запросто может участвовать в ролевых играх. Если ее облачить в черный кожаный костюм и дать в руки плетку, из нее получится великолепная госпожа и повелительница», — подумала Женевьева.