— Мне многое известно, — заметил он. — Я же предупреждал, что наблюдал за тобой все эти годы.
Мама не обратила внимания на его реплику.
— Почему бы вам не заняться моим артритом, вместо того чтобы разыгрывать эти шутки? — произнесла она. — Моим рукам уже не под силу удержать такую вещь.
— Дело тут не в артрите; это и правда такой фокус. Не нужно бояться, Жермен: она не укусит. Можешь положить ее обратно на стол.
Я так и сделал, после чего Рабби убрал мезузу в карман и мы уселись ужинать.
После ужина мама, уставшая за день от бесчисленных дел, извинилась и ушла к себе в комнату. Ну а мы с Рабби Мордехаем перебрались в библиотеку.
— Что ж, — заметил он, — почему бы опять не взглянуть на нашу мезузу? Смотри!
Он достал ее из кармана и передал мне. Совершенно очевидно, это была та же самая мезуза, однако все бриллианты куда-то пропали. У меня в руках находилась простая медная вещица.
— Благодаря подобным фокусам мне и удалось помочь тем несчастным в Литве и Эстонии. Я умею превращать металлы и прочие вещества в золото, бриллианты и другие драгоценные камни.
— Выходит, вы поместили сюда алмазы всего лишь на какое-то время?
— Не совсем так. Мне даже не пришлось помещать их туда. Когда я выполняю этот трюк, мой собеседник видит обычно те предметы или ту собственность, которую он утратил и не может вернуть. Твоя мать потеряла во время войны бриллианты, образ которых и спроецировался на мезузу. Ты пока не терял никаких материальных ценностей, и теперь, вне рамок этого образа, видишь простой металл. Во многом это похоже на хрустальный шар: разные люди, заглядывая в один и тот же шар, видят разные вещи, поскольку он отражает образы из их сознания. Будь ты болен, непременно увидел бы нечто такое, что связано с болезнью и выздоровлением. Если бы твоя мать серьезно страдала от артрита, ей бы привиделись не бриллианты, а что-то такое, что имеет отношение к этой болезни. К счастью, у нее лишь легкое недомогание. Так вот, мне нужно было построить дома для тех бедняг из Эстонии и Литвы. Люди, у которых мне приходилось покупать материалы или получать разрешение, в большинстве своем успели потерять в прошлом разные суммы денег. А потому, когда я клал что-то перед ними на стол — скажем, листья или бумагу, — они видели деньги и давали мне все, в чем я нуждался.
— А как же деньги? Они потом исчезали?
— Иногда — но так, что меня ни в чем нельзя было заподозрить. К тому же, если это были хорошие люди, они вполне могли сохранить их.
Я помолчал, стараясь собраться с мыслями. Как-то странно это все, думал я. С какой стати Рабби рассказывает мне о своих делах? Должно быть, он появился здесь не случайно и у него есть какой-то план…