Директор встал, налил в стакан воды и снова сел.
— Прежде чем попрощаться с вами, — продолжал я, — хочу сказать: вы благородны и принципиальны. Даже когда вы отказываете в просьбе, в душе просителя не остается и тени обиды. Вот, к примеру, отказали мне во внеочередном отпуске. Думаете, я обиделся? Нисколько! Потому что так чудесно и доходчиво объяснили, что мне даже совестно стало. А когда срезали премию за частые опоздания — помните? — вы сделали это так деликатно, что мне хотелось сказать: «Срежьте еще!..»
— Послушайте, уважаемый… — хотел было перебить меня директор.
Но я не дал ему договорить:
— Всегда твердил и твердить буду: с таким мудрым человеком, как вы, работать — настоящее счастье!
Глаза директора увлажнились.
— Я обо всем напишу куда следует, чтобы те, которые решили вас снять, получили по заслугам! — ошеломил я его.
— Друг мой, не надо, — ласково вымолвил директор.
— Надо, обязательно надо! — горячо возразил я. — Это же фатальное недоразумение. Таких, как вы, Федор Тихонович, не снимать надо с должности, а, напротив, повышать…
— Успокойтесь, голубчик, — улыбнулся директор. — Никто меня не снимает с должности. Меня собираются снимать… и кино. Вы разве не видели в коридоре осветительную аппаратуру?
— Какое счастье! — прошептал я так искрение, будто не я, а кто-то другой сегодня утром помогал операторам устанавливать юпитеры.
— Так что идите и спокойно работайте, — сказал директор. — Я с вами и никуда в ближайшее время уходить не собираюсь.
Когда я выходил из кабинета, он остановил меня:
— Кстати, сколько лет вы работаете в нашей конторе?
— Восемь с половиной.
— Немало, — задумчиво произнес он.
Я сел за свой рабочий стол и торжествующим взглядом окинул коллег. Операция прошла блестяще — место заведующего отделом, которое вот уже третий месяц вакантное, теперь наверняка будет за мной.
Утром наш отдел, как всегда, собрался на пятиминутку. На этот раз заведующий советовался с нами о рационализации картофелечистки.
— Ни у кого нет возражений против моей рационализации? — обвел он всех внимательным взглядом. — Нравится?
— Да! — хором ответили мы.
— А вам, товарищ Цаца, нравится? — спросил заведующий у новенького, который всего лишь неделю работает в нашем отделе и впервые попал на пятиминутку.
— Нет… — ответил Цаца.
— Как это нет? — оторопел заведующий.
— Нет… — снова повторил он.
— Да знаете ли вы, что моя рационализация понравилась самому директору? А вы говорите «нет»!
Мы, перебивая друг друга, стали доказывать Цаце, что он ошибается, что такую рационализацию нельзя не одобрить, что домохозяйки за это спасибо скажут.