Зал замер.
— Все мы знаем, — сказал я, — что в ботинках, которые мы выпускаем, левый каблук больше правого. Так вот, я обязуюсь выпускать все ботинки с одинаковыми каблуками.
Зал разразился овацией.
На другой день наша многотиражная газета посвятила мне очерк, а представитель фабкома включил меня во внеочередной список на получение трехкомнатной квартиры.
На следующем профсоюзном собрании не успел председатель ознакомить присутствующих с повесткой дня, как я уже был на трибуне:
— Друзья! Сколько рекламаций получает наше предприятие? И все это лишь потому, что в ботинках, которые мы изготовляем, из стелек торчат гвозди. Так вот, девиз моего нового почина таков: «Ни единой царапины на ноге потребителя!»
Мои слова были встречены бурным одобрением коллектива.
Постепенно все привыкли, что на каждом собрании я выступаю с очередным почином. Даже интересовались в коридоре:
— Ну, а что сегодня?
— Сюрприз, — многозначительно усмехался я.
Действительно, то, что я предложил на очередном собрании, всех потрясло.
— Товарищи! Мы ведь с вами осеннюю обувь выпускаем. Зачем же в осенних туфлях украшать носки дырочками? Это для летних туфель вентиляция нужна, а в осенних наоборот: ногу от дождя защищать нужно!
— Логично!.. Правильно!.. Давно лора! — раздались голоса из зала.
О своем очередном почине я объявил по местному радио. Зачем ждать собрания?
Естественно, популярность моя росла с каждым новым предложением.
Но вдруг нас посетил какой-то солидный мужчина из профсовета. И стал прилюдно поносить мои начинания:
— Двадцать один почин у вас на фабрике направлен на борьбу за качество обуви, а обувь как была сплошным браком, так и осталась.
Все осуждающе посмотрели на меня. Авторитет мой зашатался и, никем не поддержанный, мог вот-вот рухнуть. Тогда я выбежал на трибуну и выкрикнул:
— Товарищи! Предлагаю новый почин!
Сотни глаз впились в меня. А представитель профсовета скептически улыбнулся. Но уже через минуту ему пришлось вместе со всем залом аплодировать мне. Я сказал:
— Хочу стать инициатором нового почина! Вот он: же почины доводить до конца, а не бросать их на полдороге, как это иногда еще случается…
Не надо было быть физиономистом, чтобы узнать его с первого взгляда. При встрече с таким типом в темной подворотне возникает неодолимое желание вывернуть свои карманы без лишних напоминаний.
…В купе мы были вдвоем. Сидели молча, смотрели в окно.
— Давно из тюрьмы? — первым нарушил я молчание.
— Не очень, — неуверенно ответил он, вынимая руку из моего кармана.
Конечно, в такой ситуации следовало бы вызвать милицию. И вора — под суд! Но я тотчас взял себя в руки. Это, думаю, всегда успеется. Ведь вот у нас на фабрике, когда проворовался кладовщик, его тоже хотели сразу под суд. Потом раздумали. Решили воспитывать. Условились: если еще раз украдет — принять меры. Он еще раз украл. Обсудили и решили: в последний раз простить. И что же, после каких-нибудь трех краж он уже вторую неделю честно трудится. Вот что значит доверие!