Я купил еще две бутылки пива.
— А как-то решил заняться репризным жанром, — опять начал Свистюк.
Но я остановил его.
— Давай лучше расскажу о себе, — предложил я.
— Давай, — милостиво согласился он.
— Тебе не кажется, что я похож на Вячеслава Гарпуна?
— Как брат. Во всяком случае, двоюродный.
— Так вот, я и есть тот самый Вячеслав Гарпун. Собственной персоной. Вместо меня похоронили другого. В его пиджаке были мои документы. Вернее, на нем был мой пиджак…
Свистюк затрясся от гомерического хохота.
— Ну у тебя ж и голова работает! Если бы я имел такую фантазию, то обязательно написал бы фантастический роман…
— Нарушаете, граждане, — непонятно откуда взялся милиционер.
— Извините, — смутился Свистюк.
— Послушайте, заберите меня в отделение, — попросил я милиционера.
Тот аж оцепенел от удивления.
— Серьезно прошу, заберите.
— Пока что нет оснований, — сказал он наконец.
— Ну а если я вам сознаюсь, что ограбил банк, что я агент двух иностранных разведок и заклятый валютчик, тогда заберете?
— Не понимаю, чего вы добиваетесь? — насупился милиционер.
— Встречи с вашим следователем. Ему раз плюнуть установить мою личность. Тогда все станет на свои места.
— Все станет, а ты сядешь, — скаламбурил Свистюк.
— За что? Чем я провинился?..
— А если ничем, то заканчивайте быстрее, — кивнул милиционер на бутылки из-под пива, — и давайте по домам!
7
Ночевал я у Свистюка.
Утром он познакомил меня со своей женой, представив как самого гениального человека нашей эпохи. Нельзя сказать, чтобы она была в восторге от знакомства, но завтраком накормила.
— Подозреваю, что дома тебя ждет небольшой фейерверк, — заметил Свистюк.
— Это мягко сказано, — согласился я.
— Тогда оставайся у меня и живи сколько хочешь, — обрадовался он.
— Благодарю. Возможно, и следующей ночью воспользуюсь твоим гостеприимством, — на всякий случай пообещал я.
…Оглядываясь вокруг, я юркнул в парадное и, пугаясь собственных шагов, стал подниматься по лестнице. Шел на ощупь: электрик, как всегда, зарабатывал себе премию за экономию электроэнергии. Топот сверху заставил меня прилипнуть к стене. Пробежал, едва не задев меня, Васька с четвертого этажа. Щелкнул замок. Кто-то прямо на меня что-то вытрусил. В квартире напротив залаяла собака. Потом все стихло.
Я остановился у своей двери и на всякий случаи нажал кнопку звонка. Никто не отозвался. Тогда я пошарил под ковриком. Ключ, как всегда, был на месте. Дрожащей рукой я вставил его в замок и вошел в квартиру.
Возможно, этот мой поступок кому-то и покажется легкомысленным. Но слишком нестерпимым было желание хоть на несколько минут оказаться в родных стенах, среди вещей, дорогих моему сердцу. Я обошел гостиную, задумчиво, словно оценщик из магазина «Мебель комиссионная», трогал лакированную поверхность шкафов, серванта. На письменном столе лежала моя папка с бумагами, которую я не успел перед отъездом на Кавказ спрятать в ящик. Все было как прежде. Если не считать моего портрета, висевшего на стене в черной рамке.