Через несколько минут Валентин вернулся с пустыми руками:
— Извини, я случайно твой пиджак надел. Может, действительно достаточно, если мы уже пиджаки начинаем путать? Давай лучше проедемся с ветерком.
— Ты что, сдурел? Тут полно аввтоинспекции, — трезво возразил я.
— Дорогой мой, — с улыбкой сказал Валентин, — я даже с закрытыми глазами поведу машину. А ты говоришь про автоинспекцию! Бери мой пиджак, можешь даже надеть его. У нас с тобой размеры почти одинаковы. Дорогой разменяемся…
Я послушно надел его пиджак. Спрашивается — зачем? Обменяться адресами — тут все ясно как божий день. Но — пиджаками? Такое конечно же не пришло бы в трезвую голову. Однако в ту минуту мне казалось, что это наивысшее проявление товарищества, ритуал братства.
Машину Валентин вел действительно великолепно. Дорогой рассказывал о девушках, которые в него влюблены до потери пульса, о своей холостяцкой квартире, которую он «фирмово» обставил мебелью собственного производства, о том, как поссорился с заведующим ремонтным ателье, в котором проработал без малого девять лет. Поссорился и вместе с заявлением на отпуск положил ему на стол заявление об увольнении. Рассказывал обо всем весело и беззаботно, не напрашиваясь ни на участие, ни на сочувствие.
Последними его словами были:
— Ты глянь, нас хочет обогнать «Победа»! Такая развалина, а тоже рвется в лидеры!..
Удар! Страшный визг тормозов и скрежет металла. Какое-то мгновение мы висим над пропастью. Я успеваю распахнуть дверцу и вываливаюсь.!.
Открываю глаза. Вначале все виделось словно сквозь запотевшие очки. Вдруг будто стекла кто-то протер, и все вокруг стало ослепительно белым. Белые стены, белые шкафы, белые халаты… И на фоне этой белизны — контрастно черные усы и загорелое улыбающееся лицо.
— Кто вы? — еле удалось пошевелить мне языком.
— Меня зовут Гиви. Я твой брат. Кровный брат.
— Я вас не знаю.
— Он вас тоже не знает, однако не пожалел для вас своей крови, — строго заметил мужчина в белом халате.
— Поэтому я и говорю, — радостно подхватил Гиви, — что теперь мы с тобой кровные братья. Ведь в тебе течет часть моей крови.
— Вот оно что, — наконец до меня дошло. — Благодарю…
— Какие там благодарности. Думаю, и ты бы сделал то же самое, — улыбнулся Гиви.
— Благодари судьбу, что в живых остался, а не погиб, как твой друг, — сказал врач.
Веки мои снова сделались чугунными. Я закрыл глаза…
В больнице я пролежал больше трех месяцев, пока не срослись восемь переломов. Особенно меня волновала правая рука — кость никак не хотела правильно срастаться.
Гиви проведывал регулярно. Приносил фрукты, рассказывал веселые истории, потом уехал куда-то учиться. И так же регулярно стал меня навещать его отец. Шота Георгиевич.