– Опа! Какая красивая женщина въехала в люкс. Меня предупредили! Здрасьте! Я – Людмила Юрьевна, можно просто Люся, я – ваша горничная, то есть хозяйка я на этом длинном этаже. Уборка номеров каждый день, смена белья – раз в три дня, – отрапортовала она.
– Добрый вечер! Очень приятно! Меня зовут Муза, – поздоровалась Муза.
– Какое поэтичное имя, – пошатнулась уборщица, то есть горничная. – Вы куда-то идете? Могу я положить в вашу ванную дополнительную туалетную бумагу?
– Делайте, что посчитаете нужным, – ответила Муза. – Я иду в ресторан есть.
– А вы действительно в одиночестве собрались проживать в этом большом номере со сквозняками? – спросила горничная.
– Да, я одна приехала, – подтвердила Муза, пряча улыбку.
– Нехорошо, ой, нехорошо, – покачала головой Людмила Юрьевна, а попросту Люся.
– Что – нехорошо? – не поняла Муза.
– Номер этот люксовый нехороший, совсем нехороший, – покачала головой Люся. – Тут все время обитают какие-то странные личности. Мужики, заказывающие сауну и приводящие сюда девочек. Я окна заклеиваю-заклеиваю, а они вискаря нажрутся, им жарко, и опять все открывают. Опять сквозит, – жаловалась Люся.
– Да, в номере очень холодно, вы правильно сказали, прямо сквозняки по полу гуляют, – согласилась Муза.
– Я бы не советовала вам жить там одной, – сказала Люся.
– Почему? – забыла про свой голод Муза.
– Идите сюда, в подсобку! – неожиданно пригласила женщина, кивая и приглашая следовать за ней, воровато озираясь по сторонам.
Так вместо красивого ресторана Муза оказалась в подсобке горничной, ей была не судьба дойти до ресторана.
– Выпьешь со мной? – внезапно спросила Люся.
– Вообще-то я не пью, – ответила Муза, жалея, что поддалась на провокацию и пошла с этой дамой. Скорее всего, ей нужна была только собутыльница.
– Да я тоже не пью, но почему с хорошим человеком не выпить? – возразила Люся и достала наполовину пустую бутылку коньяка. – От постояльцев осталось. Что добру пропадать? Нет, вы не подумайте, я, если вещи ценные нахожу, администрации сдаю, да и объедки не доедаю. А вот если спиртное, как выливать-то? Жалко… Жильцы иногда дорогое покупают, шикуют на командировочные. Ведь и не подаришь такое уже никому, вот и приходится самой, – вздохнула горничная, давая понять, какая у нее тяжелая работа, что так и пристрастилась к спасению спиртного, а сама-то не пьет.
– Я не осуждаю ни в коем случае, – сказала Муза.
– Тем более убираешься-убираешься, выносишь за ними мусор, выносишь, не то что чаевые кто-то дал, даже слова доброго не услышишь, – пожаловалась она, разливая коньяк в кофейные чашки, у одной из которых была отколота ручка, у другой – кусочек края, то есть можно было и губы поранить при желании.