– А кого отвозили к шейху? – поинтересовалась я. – Ведь моряков оставляли в ангаре в весьма приемлемых условиях. И им, наоборот, было жарко.
– Например, дочь одного американского нефтяного магната. Двух сыновей одного высокопоставленного чиновника из Саудовской Аравии, кровного родственника правящей королевской семьи. Известного французского актера с любовницей, который на собственной яхте плыл на те же Сейшелы. Физически никто не пострадал. Ни над кем не издевались. Это бизнес…
– Причем хорошо отлаженный, – заметила я, подумала и спросила: – На научно-исследовательском судне, которое шло из Антарктиды, должно было быть много людей. Вы считаете, что они все у шейха?
– Понятия не имею. Их могли оставить на судне под охраной местных пиратов. До оазиса нужно ехать часа три-четыре на машине, причем не всякая пройдет, как вы понимаете. Зачем лишние траты? Насколько я знаю, туда везут самых ценных пленников. Отвезли явно не всех. Вообще, я думаю, что эта операция – так сказать, проба сил. Проверка нового направления деятельности – если так можно выразиться в данном случае. Ведь раньше пираты – все пираты – атаковали суда другого типа. Это первый захват крупного научно-исследовательского судна. И это судно принадлежит государству, а не частному владельцу, как все предыдущие. То есть это совершенно иной уровень переговоров. И я не знаю, какие это деньги. Наверное, и шейх не знает. Но он просто решил попробовать, что получится, если захватить такой корабль. Да и в тех водах точно не ведется боевое патрулирование… Захватить было проще.
– Как вы считаете, они специально брали русский корабль?
– Нет, – покачал головой Сергей Николаевич. – Первый попавшийся.
– Наших много в Антарктиде? – поинтересовалась я для общего развития.
– Зависит от сезона. Сейчас там лето – как и во всем Южном полушарии в декабре, январе и феврале. Летом в Антарктиде гораздо больше людей, чем зимой. Всего, как мне говорили, около четырех тысяч, наших – человек сто пятьдесят. Зимой остается примерно тысяча, наших около ста. У нас там семь действующих станций и одна полевая база. Всего около сорока пяти круглогодичных станций.
– Мне сказали, что на судне были геологи. Еще кто?
– Точно не могу сказать. Но знаю, что в регионе ведутся океанологические работы и геофизические исследования. В девятнадцатом веке там было несколько китобойных баз, теперь все заброшены.
– Объясните мне как обывателю, что там делают наши люди?
– Проводят исследования, – пожал плечами командир корабля. – Ведь ресурсы на пяти континентах, заселенных людьми, когда-нибудь закончатся. Останется Антарктида, где пока ничего не добывают. И люди начнут осваивать ее ресурсы.