— Движется Земля или не движется? — спрашивал по-латыни учитель. И ученик на латинском же языке отвечал:
— Движимой ей быть не можно. Если бы эта непостижимой тяжести махина движение имела, то от ужасной силы сего движения в прах бы рассыпалась.
— Есть другие мнения? — спрашивал Жан Гриншер и обводил глазами класс.
Вставал Борэн и отвечал:
— Некоторые ученые люди доказывают, что все планеты около Солнца движутся и Земля — тоже. Солнцу в Земле никакой нужды нет, а Земля без него пробыть не может, принуждена тепла искать. Не огонь в поварне перед воткнутым на вертел мясом оборачивается, а мясо на вертеле у огня кругом вертят.
— И ты кому веришь? — спрашивает учитель.
— Примеру о вертеле, — искренне признался Борэн.
— А прежде всего самому надо много читать и составить свое представление о мире! — назидательно заметил Жан Гриншер и тут же преподнес им один из уроков познания:
— Знайте, ребята, учиться тоже надо уметь. Ну-ка ответьте мне на вопрос: от всякой науки понемногу лучше знать или одному чему-нибудь основательно учиться лучше?
Шарль и Борэн переглянулись, перебросились словами, и Шарль поднял руку.
— Лучше как можно больше знать, — громко сказал он, — а потому разных наук надо касаться.
— А у кого другое мнение? — спросил учитель.
Другого мнения не было. Шарль хорошо сформулировал ответ, к тому же к его мнению уже прислушивались.
— А здесь ты, Шарль, не прав, — посадил его движением руки учитель и пошел вдоль столов. — Кто от всего понемногу знает, тот, можно сказать, не знает ничего. Потому умные люди советуют: лучше одному чему-нибудь учиться, нежели от всего помаленьку знать.
— А разве нельзя постепенно, сначала одну, потом другую, потом третью науку освоить?
— Можно, — согласился учитель, — но для этого человеку надо триста или четыреста лет на земле жить. А вот ту науку, которой вы свою жизнь посвятить хотите, в самом деле надо по частям изучать, чтобы до самой глуби добраться. Посему-то Платон к метафизике, Сократ к нравоучению, Демокрит к физике, а главный механик Архимед к математике прилепились. А кто все части сразу одной науки изучить желает, что целый у лошади хвост одним разом вырвать хочет, чего никогда не сделает. А если будет по одному волосу рвать, то через несколько часов и весь хвост выщипать может. — Учитель обвел глазами класс: все ли внимательно его слушали, и хитро, прищурившись, спросил напоследок:
— Ну-ка, а кто мне скажет: беречь или наживать труднее?
— Конечно, наживать! — наперебой отвечали ребята, дети в основном богатых родителей.
— А что же человеку к сбережению легче, а к приобретению тяжелее всего? — спросил учитель и, видя растерянные глаза учеников, ответил, высоко подняв указательный палец: — Наука!