А еще Шарль увлекся поэзией — делом, которое займет большое место в его творчестве. Он начинает осваивать рифмы.
«Сочинять стихи мне нравилось больше, чем писать прозу, — признавался он в „Мемуарах“, — и иногда они мне так удавались, что учителя спрашивали, кто их написал». И в другом месте: «Я замечал, что те из моих товарищей, которые хорошо слагали стихи, продолжали этим заниматься. Этот талант — от природы, и проявляется он с детства». Он читает «Размышления» Декарта. Позже он познакомится с другими сочинениями великого Декарта: «Речью о методе», а также тремя маленькими исследованиями — «Диоптрикой», «Метеорами» и «Геометрией», о которых так часто говорилось в их доме.
* * *
Во время одного из перерывов внимание Шарля привлек толстый фолиант, который принес в класс юный граф де Костер. Переплет книги был из желтого сафьяна, на нем блестел ярко начищенный герб Франции. А когда невзрачный мальчишка, обладатель книги, раскрыл ее, все увидели титульный лист, на котором золотыми буквами было выведено заглавие: «Роспись всех знатных родов Франции». Шарлю удалось полистать книгу, и он испытал болезненное чувство ущербности: «Почему его фамилии нет в этой книге?»
Дома Шарль спросил у отца, почему они не дворяне.
— А ты хотел бы быть дворянином?
— Очень!
— А почему?
— Я был бы тогда Шарль де Перро, и меня бы все уважали!
— А ты думаешь, меня меньше уважают, хотя я не дворянин?
— Да, меньше! Ведь твоей фамилии нет в «Росписи всех знатных родов Франции»!
— Тогда послушай. Однажды я защищал в суде одного дворянина, которому бедность мешала иметь слугу. Но он так кичился своим дворянским званием, что никак не хотел засыпать без слуги. Знаешь, за что он был арестован?
— За что?
— За то, что поздним вечером, и в хорошую погоду, и в дождь, и в снег, он, вооруженный, подстерегал случайного прохожего и под дулом пистолета вел его к себе домой. Там он отдавал перепуганной жертве три приказа: «Стащи сапоги!», «Постели постель!», «Убирайся вон!».
— Его осудили?
— Нет, я спас его от тюрьмы. Построил же я защиту именно на том, что он не ремесленник, не торговец, а дворянин и поступал в соответствии со своим званием. Разве ты хочешь быть нищим, но чванливым дворянином?
Но шли годы, а мечта о дворянском звании у Шарля не исчезала, а только росла.
Перро мог бы блестяще окончить коллеж. Однако это учебное заведение ему пришлось бросить. Почему? Об этом он сам подробно напишет в своих «Мемуарах»:
«Поскольку я был самым юным и в то же время одним из самых сильных учеников в классе, учитель очень хотел, чтобы по истечении двух лет учебы я защитил диссертацию; но отец и мать посчитали это ненужным из-за расходов, необходимых для этой церемонии, самых бесполезных по их мнению, какие можно сделать. Учитель был настолько расстроен, что заставлял меня молчать, когда я хотел спорить с теми, кто собирался защитить диссертации. Я осмелился сказать ему, что мои аргументы лучше, чем у других, что они новы, а их — затерты и стары. Я добавил, что не буду извиняться перед ними за подобную манеру говорить, потому что я знаю только то, чему научил меня он. Он вторично приказал мне молчать, на что, поднимаясь с места, я ему ответил, что раз мне не дают отвечать, что раз никто больше не будет спорить со мной, а мне запрещено дискутировать с остальными, то мне нечего больше делать в классе. Говоря это, я поклонился учителю, всем ученикам и вышел из класса. Один из моих друзей, Борэн, который меня очень любил и который все время был рядом со мной, потому что весь класс обрушился на него неизвестно за что, тоже вышел и пошел со мной. Мы пошли в Люксембургский сад, где, размышляя о только что совершенном нами поступке, решили не возвращаться больше в класс, а учиться самостоятельно.