ДОМОВОЙ
Мой домовой безбожно пьет Четвертую неделю. Штакетник острый у ворот Его все время бережет, И стелется постелью.
Не возвращается он в дом Страшится вновь пожара. Не сядет рядом за столом, И не согреется теплом, И паром самовара.
Росой окутаны цветы, Кусты и сыроежки. Ему теперь не до воды. Он хлещет горькую беды, И гладит головешки.
И каждый вечер я веду Под руки бедолагу, Несу пожитки и еду. Но на рассвете он в саду Опять отыщет брагу.
БЕЛЫЙ ДОМ
Это было в нашу с вами войну, Бес ломал через колено страну, Пропивал её, как сват или брат, Черным налом начинался откат.
На мосту рычали танки в пыли. Не на поле брани их привели. Отражалась в Белом доме броня, И стреляли они прямо в меня.
И стреляли они прямо в меня, Казнокрады, верность янкам храня. Лаборанты, не давая уснуть, Проклинали, как всегда, русский путь.
И Москва сгорала, как от свечи. Начинали править бал палачи. Я, сжимая пепел горя в горсти, Говорил России тихо: "Прости".
Говорил России тихо: "Прости", Что не смог от пораженья спасти, Что сгорала с Белым домом Чечня, Что стреляли они прямо в меня.
НАГИБИН
По Армянскому и по Сверчкову Вьется легкий, вечерний снежок, И спешит из двора проходного Паренек на веселый каток.
Вечер Чистых прудов музыкален, Голубые мерцают огни, И звенят по бульвару трамваи, И проносятся школьные дни.
А на льду седовласые зыби: - Шибко смелый ты, Юра Нагибин! Вновь промолвят, шипя и скрипя, Но словесность угробит тебя!
* * *
Слово "Родина", слово "Россия" В моем сердце набатом звучит. Словно птицы пораненной крылья, Словно воина павшего щит.
От Непрядвы до Дона зарницы Поминают ту русскую рать. Если снова Мамай ополчится, Я пойду, как тогда, воевать.
И расправится гордое знамя, Искры брызнут в степи от мечей. Я хочу, чтобы доброе пламя Возгоралось от зорь и свечей.
КРУТИЦЫ
Из плена интернета и билайна, Из лона подземелья и гробниц Я вырвался на зов великой тайны И оказался в золоте страниц.
Как письмена, воруют время стены... Крутицкий бог, ты кто для москвича? И Берендея, и Исуса вены Переплелись на кладке кирпича.
Не нахожу того, кто послан свыше, С кем трепыхалась вечно жизнь моя. Быть может, в лавке книжной я услышу Тот зов, тот крик, тот шепот бытия?
ГОГОЛЬ
Я сижу в тени спиною к Мерзляковскому, Мозгом чувствую Молчановку обманную. Передать бы правду клерку да конторскому Свои муки, свою душу окаянную.
В том камине пепел черпают пригоршнями, Выставляют каждый день на обозрение Мои думы, мои рвения всенощные, Мои беды, мою боль и разорение.
Так приди, читатель, выслушай внимательно, Разорви оковы тяжкие поповские. Мы чумацким шляхом выйдем обязательно К той звезде, что помнит сказки малоросские.