Виктор Дмитриевич снова кивнул. Сыру он съел больше всех. Наташа совсем осоловела, а Парвицкий все попивал и попивал коньяк. Он не пьянел, только делался живее и красивее.
— Витя — это сокровище! — вскричал он, и Виктор Дмитриевич возражать не стал. — Витя уникален. Ему достаточно беглого взгляда, чтобы распознать стоящую вещь. Сколько безнадежного из запасников он высмотрел, атрибутировал[7] и ввел в оборот!
Банкир Галашин невольно уставился на заурядное лицо Козлова. Это лицо выражало тихое созерцательное спокойствие, какое бывает после сытного обеда. Похвалы не смутили Виктора Дмитриевича. Видно, старик привык к дифирамбам в свою честь.
— Все хитроумные лабораторные экспертизы, рентген, спектральный анализ — муть в сравнении с Витиной интуицией, — запальчиво объявил Парвицкий. Тут же он поправился: — Не муть, конечно, но не было случая, чтобы все это не подтвердило Витиного вердикта. Пижоны, которые сидят в «Сотби»[8], особенно в русском отделе, младенцы рядом с ним. Сельская самодеятельность!
— Я спать пойду, — сказала вдруг Наташа, зевнув. — Просто падаю со стула. Всего хорошего, господа!
Она поднялась и пошла к выходу нетвердой походкой, хватаясь за встречные стулья и столики. Стало видно, что у нее очень широкие бедра.
— Счастливо, детка! — крикнул ей вслед Парвицкий и продолжил уже вполголоса: — Бедняга Наташка. Она лучший аккомпаниатор, какого я только могу вообразить, но ее совсем доконала смена часовых поясов. Спит на ходу! Сегодня я репетирую и играю с оркестром, так что пусть дрыхнет до вечера. Вообще-то она существует по нью-йоркскому времени — живет на Брайтоне. Там сейчас ночь. Природу трудно обмануть. Но возможно!
Он перевел взгляд на Галашина, который все еще разглядывал морщины эксперта Козлова. Больше нахваливать друга скрипач не стал, и Козлов почуял, что трапеза подходит к концу. Он бодро предложил:
— По коньячку? За приятную встречу в обстоятельствах не вполне приятных. Надеюсь, ваши вещи, Сергей Аркадьевич, скоро к вам вернутся.
Банкир благодарно улыбнулся, но его глаза остались грустными.
Ольге Тюменцевой, директору музея, и следователю Юршевой сразу удалось поладить. Это важно, если женщинам предстоит работать вместе.
Когда нынче утром Ольга и Вероника познакомились, они пристально посмотрели друг на друга и остались довольны. Они поняли, что обе далеко, хотя и в разных направлениях, уклонились от общепринятого идеала настоящей женщины. Это значило, что обе не были красавицами на полном значении этого слова, обе равнодушно относились к моде, кулинарии и способам уловления в свои сети солидных мужчин. Также обе не проявляли никакого интереса к личной жизни звезд шоу-бизнеса и к дотошной холе собственной телесной оболочки.