— Вы считаете, замешана? — снова удивилась Вероника и сразу поняла, что выглядит некомпетентной, особенно с голубыми тенями на веках. Ей страшно захотелось погрызть какой-нибудь карандаш, но она взяла себя в руки.
Стас поиграл желваками.
— Создается впечатление, что замешана. Судите сами: под ногтями Зинчук обнаружены микрочастицы засохшей масляной краски и волокна льняной ткани. Небеленой. Холста, короче. Ненового. Экспертиза еще делается, но специалисты говорят, что именно на таком холсте художники рисуют. Зинчук с Немешаевым явно боролась — стул опрокинут, соседи слышали грохот. Картину они рвали друг у друга из рук, что ли?
— Почему бы нет? — подхватила Вероника. — Картины грубо вырезаны преступником из рам. На неровных краях нарушен красочный слой и могли торчать эти самые волокна.
Стас развалился на стуле и, глядя в окно, почесал бок.
— Зинчук — хваткая, опытная бизнесменша, — изрек он. — Могла быть либо заказчиком, либо организатором ограбления Галашина. Но когда рыло настолько в пуху, глупо соваться в полицию с заявлением на сообщника. И зачем она пришла к Немешаеву? Вернуть драгоценности? Тоже глупо. У нее есть служба безопасности; в конце концов, могла нанять каких-нибудь лихих ребят.
— Может, она за картинами приходила?
— И тут самой светиться не обязательно. Нет, что-то у нас не срастается. Не похожа Зинчук на круглую дуру.
Вероника хотела заикнуться насчет любви, которая толкает людей на глупости, но промолчала. Она подумала: Стас оттого глядит в окно, что на нее, накрашенную, неловко смотреть. Стало быть, удалось произвести впечатление! Надо в следующий раз одеться поинтереснее. Вероника перебрала в уме свои серые и коричневые кофточки и решила сегодня же купить что-нибудь в цветочек.
Стас между тем рассуждал вслух:
— Ваш Немешаев прямо-таки двоится у меня перед глазами. Смотрите: ограблений два. Квартир, где он живет, две. Любовниц две. Одну свою бабу он уже прикончил, а где сейчас Фомина? Жива ли?
— Он ее любит.
— Не говорите ерунды! Какая любовь, когда он за сутки взял ценностей на полтора миллиона зеленых? Цацки Зинчук, картины Галашина… Ох эти ваши картины, — проворчал Стас совсем уж нелюбезно. — Спасибо, я вас больше не задерживаю. Идите работайте. До чего скверное убийство! Мотивы неясны.
— Обыкновенное убийство на почве страсти, — заметила Вероника, вставая.
— Поверьте моему опыту, таких женщин, как Зинчук, из-за любви не убивают.
— А что ж тогда с ними делают?
— Просто бросают, — бестрепетно ответил Стас.
Когда Вероника вышла, Стас некоторое время продолжал смотреть в окно. «Странная девица, — думал он. — Все говорят, умница, а она либо моргает, как лошадь, либо чушь какую-то порет. И как только она вчера скрипку нашла по горячим следам?»