Не обращая внимания на дождь, Алена разгребла завал настолько, чтобы уцепиться за дверной косяк и потянуть, с риском обломать ногти, на себя. Образовалась щель, Алена запустила пальцы поглубже и увеличила щель настолько, что смогла протиснуться в сенцы.
Степаниду Рязанку она обнаружила в горнице. Ворожея лежала на полу без чувств, ее щеку пересекали три длинные кровящие царапины. Похоже, бабы крепко поколотили ее, прежде чем закинуть в избу и затеять свою огненную потеху.
Алена, насквозь мокрая, не нашла ничего лучше, как вытереть Степанидино лицо подолом.
— Ох… — ответила на это Степанида.
Тогда Алена встряхнула ее за плечи.
Ворожея открыла единый глаз.
— Ну, здравствуй, Степанида Никитишна, — сказала Алена, хотя говорить было как бы нечем, каждое слово отнимало всё дыхание из груди и приходилось вдыхать заново. — Оклемалась? Поднимайся, пойдем. Тебя тут в покое не оставят.
— Ты кто, девка? — еле шевеля языком, спросила ворожея.
— А ты приглядись, — посоветовала Алена.
Рязанка приподнялась на локте.
— Господи, помоги мне, грешной… Кто б ты такова?
— Алена я. Помнишь? Ален на Москве немерено — ну?..
Силы возвращались — вот уж и на улыбку их стало.
— Чарочки две с ручками и коробочка серебряная… — пробормотала Степанида.
— Узнала, стало быть. Вставай. Собери, чего нужно, образа в плат увяжем и пойдем, благословясь, пока люди опять не набежали.
— Куда пойдем-то? — безнадежно спросила ворожея. — На Москве мне теперь жить не дадут, а в других местах меня не знают… Прижилась я тут… А бабы проклятые…
— Пойдем! — Алена сдвинула бровки, посмотрела со всей строгостью и жесточью. — Где жить будем — это моя забота.
— Зачем я тебе, бесталанная? — Рязанка вздохнула.
— Учить меня будешь. Ну, приросла ты, что ли, к полу? Корни пустила? — прикрикнула Алена.
Рязанка медленно поднялась.
— А чего тебя учить. Всё ты уж и сама познать можешь…
— Ага! Учуяла!..
Алена встала против нее, глядя в единый глаз.
— А скажи, Никитишна, когда ты чарочки взять отказалась, когда беду мне накаркала, — ты про мое проклятье знала?
— Видно же было.
— Значит, видно было…
Рот у ворожеи приоткрылся, она коротко вздохнула — и ничего уж более не сказала. Лишь кивнула.
Видя, что Степанида Рязанка никак не отойдет и никак не осознает себя живой, Алена сама взялась хозяйничать — полезла в сундук, выгребла всю тряпичную казну, достала и плат — увязать образа.
Ворожея кое-как поднялась, и тут оказалось, что ей зашибли ногу.
Видя, что Алена взялась за дело решительно, Степанида указала ей, где припрятаны деньги, а сама собрала в другой узел колдовское свое имущество — травы, деревянную ступку с пестом, сверточки какие-то, укладочки, пузырьки темного стекла.