Уж кто-кто, а Давид Мартини Второй, чья аптека стояла как раз у ратуши, почему и звалась Ратушной, все новости такого рода узнавал первым.
Очевидно, Данненштерн вообразил-таки почтенных бюргеров в таком количестве и на лошадях, потому что весело рассмеялся.
— Их встретят за три мили от Риги, в Мермансхофе, — продолжал аптекарь. — И вообразите, на кого станут похожи наши бравые кавалеристы, проехав три мили! И Черноголовые тоже не часто садятся в седло.
Данненштерн с женой переглянулись, он кивнул, и женщина, шурша длинным платьем, поспешила к дверям.
— Мы порядком насмешим московитов, — добавил судовладелец. — Однако не мешало бы снарядить и кареты. Ведь они наверняка едут в санях. Они даже летом разъезжают в санях, мне рассказывал человек, который получает оттуда письма.
Алена хотела было вставить, что летом так только патриарх да архиереи путешествуют, и то — лишь в церковь для службы. Но постеснялась.
— Они едут в санях! Я сам видел! — выкрикнул фон Рекк. — К черту сани! Выслушайте же наконец! Среди солдат, сопровождающих посольство, заметили — как вы думаете, кого?
Данненштерн, Мартини и судовладелец всем видом показали, что понятия не имеют, причем хитрый аптекарь весь подался вперед — почуял, что новость фон Рекк привез изумительную.
— Царя Петра!
Выпалив это, фон Рекк откинулся на спинку стула и наконец вытянул затекшие от долгой скачки ноги.
— Этого не может быть! — возразил судовладелец. — Русские цари выезжают из Москвы только на войну или в паломничество.
— Помилуйте, фон Рекк! — не поверил и Данненштерн. — Почему вдруг среди солдат? Тут какая-то диковинная ошибка!
Алена же от новости фон Рекка и вовсе онемела.
Насколько она знала повадки Петра Алексеича, он мог не только что среди солдат, но и кучером на облучке в Ригу въехать…
— Погодите, господа, погодите! — вмешался Мартини. — У меня есть по крайней мере один довод в пользу того, что русский царь едет в Ригу!
— И что же это за довод? — повернулся к нему Данненштерн.
— Когда наш почтенный генерал-губернатор вдруг узнал, что посольство приближается к границам Лифляндии, он в восторг не пришел, но и не испугался. Посольство требует льгот, соответственно Кардисскому мирному договору, — пожалуйста! Но чем ближе посольство — тем наш господин Дальберг делается, я бы выразился так, задумчивее…
Всей своей подвижной физиономией Мартини изобразил не то что задумчивость, а мучительное недоумение человека, соображающего, с чего бы у него вдруг прихватило живот. Данненштерн и судовладелец переглянулись, фон Рекк смотрел на аптекаря с великим подозрением.