Фабий, применяя подобную тактику, медленно подрывал мощь Ганнибаловой армии, но шли месяцы, и римляне начали выражать все большее и большее недовольство такой политикой. Она казалась им недостойной римлян, позорящей их честь. Прошло время, они оправились от шока, вызванного двумя сокрушительными поражениями, и им стало казаться, что Ганнибал не так уж и страшен. Многие думали, что необходимо нанести сильный, точный удар. Фабия Кунктатора объявили трусом, недостойным носить имя «римлянина».
Один из самых яростных критиков политики Фабия, Гай Терентий Варрон, был избран консулом в 216 г. до н. э. (537 г. AUC), а вместе с ним — более осторожный Луций Эмилий Павл.
Фабий был отозван, и оба консула приняли решение найти Ганнибала и вступить с ним в бой. Они нашли его у Канн, недалеко от побережья Адриатического моря, в двухстах милях на юго-восток от Рима. (Перейдя через Альпы, Ганнибал в течение полутора лет прошел почти всю Италию с севера на юг.)
Консулы разделили командование — один день армией руководил Варрон, другой — Павл. Когда наступала очередь Варрона командовать, он просто сгорал от нетерпения сразиться с Ганнибалом. Его войско превосходило по численности армии Семпрония и Фламиния и было почти вдвое больше армии Ганнибала — восемьдесят шесть тысяч против пятидесяти тысяч. С таким преимуществом римляне никак не могли потерпеть поражение.
Ганнибал, невзирая на численное преимущество противника, решил потешить Варрона и дал ему сражение, о котором тот так мечтал. Карфагенская пехота наступала, выстроившись полукругом, а когда римляне атаковали, стала медленно отходить назад. Линия воинов постепенно выровнялась, а потом солдаты, стоявшие в центре, начали отходить, от чего их строй стал напоминать вогнутую дугу.
Однако фланги карфагенян не двигались. Римляне, в пылу сражения, не обратили на это внимания. Центр карфагенского войска, похоже вот-вот дрогнет — еще один рывок, и линия карфагенян будет прорвана, а битва — закончена.
Но в своем неудержимом наступлении римляне оказались внутри коридора, образованного рядами карфагенян. Римляне сражались в тесноте — они не могли даже как следует размахнуться мечами, так что их численное преимущество превратилось в помеху. По сигналу Ганнибала фланги карфагенской армии сомкнулись, и карфагенская конница, отогнавшая и рассеявшая кавалерию римлян, напала на врага с тыла.
Римская армия оказалась в мешке, и Ганнибал просто «перевязал» его горловину, обрекая противника на верную гибель. Римские воины гибли десятками тысяч, и консул Павл оказался среди погибших. Почти никто не спасся. (Варрону удалось вырваться, но он предпочел самоубийство возвращению в Рим.) Это было самое крупное поражение Рима в годы величия.