— Мистер Уивер, это мой племянник, мистер Тобиас Хаммонд, преданный слуга его величества в таможне.
Хаммонд нехотя поклонился. Я встал и ответил на поклон.
— Он служит в таможне его величества, — повторил Кобб.
— Понятно.
— Я просто хотел подчеркнуть его связь с таможней, — сказал Кобб.
— Хорошо, дядюшка, — ответил Хаммонд. — Полагаю, он это понял.
Кобб повернулся ко мне:
— Я не слышал ни одного достоверного сомнения в вашей честности, но, надеюсь, вы не будете возражать, если два человека засвидетельствуют, как я вверяю вашему попечению тысячу двести фунтов. Вы вернете мне эту сумму не позднее утра вторника вместе со всеми выигранными деньгами. Так как выигрыш будет получен в результате моего собственного плана, полагаю, вы не станете претендовать на процент от этой суммы.
— Разумеется. Если пожелаете, я могу вернуть деньги тем же вечером. — Мне самому хотелось вернуть их как можно раньше.
— Конечно, если только у вас не возникнет искушения их присвоить, — сказал он и засмеялся.
— Это очень большие деньги, и, естественно, такое искушение может возникнуть, однако я привык справляться со своими искушениями.
— Дядя, вы уверены, что поступаете мудро? — спросил племянник, мистер Хаммонд из таможни.
— Безусловно, — ответил Кобб.
Хаммонд недовольно сморщил свое и без того неприятное лицо.
— Можешь идти, Эдмонд, — сказал он слуге.
«Эдмонд», — подумал я. Кобб называл его Эдвардом. Когда слуга удалился, мистер Хаммонд принялся буравить меня своими злыми карими глазами.
— Как я понимаю, у этого мистера Уивера безупречная репутация, — сказал он, — но здравый человек никому не доверит такую сумму — это больше, чем можно честно заработать за многие годы.
— Сумма значительная, — согласился я, — но, если я украду эти деньги, мне придется скрываться, навсегда потерять доброе имя и лишиться дохода в будущем. Более того, если после выполнения задания пройдет слух, что мне была поручена подобная сумма и что доверие мистера Кобба не было обмануто, мой доход в будущем только увеличится. С моей стороны красть было бы крайне глупо. Однако это не мой план, а мистера Кобба. Я не напрашивался на доверие и не стану на нем настаивать.
— Если бы это были мои деньги, я бы заставил его подписать вексель, — заметил Хаммонд.
— Если бы это были твои деньги, ты мог бы поступать, как тебе вздумается. Своими деньгами я собираюсь распорядиться именно так. — Кобб говорил весьма добродушно. В его тоне не было никакой горечи, словно чувство уязвленного самолюбия было ему незнакомо. — Какой толк в бумагах, если у нас есть свидетели. Это одно и то же, кроме того, гарантия репутации мистера Уивера сильнее любой бумаги.