У него в кабинете снова был кудесник Винер. Тот оказался и вправду кудесником — умудрился уже пошить костюм по снятым утром меркам. Он протянул мне аккуратно сложенную кипу голубого платья, а мистер Эллершо наблюдал за мной, стоя в нелепой позе — демонстрируя костюм точно такого же цвета.
Я тотчас вспомнил с ужасом о своем предложении сшить мужской костюм из этой типично женской ткани. Эллершо отнесся к моей идее серьезно — это был единственный способ захватить внутренний рынок, если прочие усилия не увенчаются успехом.
— Наденьте, — сказал он, нетерпеливо кивая.
Я с удивлением посмотрел на него, а потом на костюм. Не возьмусь объяснить, насколько нелепо он выглядел и насколько нелепо я буду выглядеть с ним рядом. Эта ткань прекрасно подходила для изящных дамских капоров, но представить себе в нежно-голубом, как яйца малиновки, костюме мужчину, причем отнюдь не заядлого модника, было трудно. И тем не менее я был не вправе сказать, что мне такая перспектива не по нраву. Я не мог воротить нос, хотя с эстетической, практической, социальной и моральной точки зрения происходящее было неприемлемо.
— Вы очень добры, — сказал я слабым голосом.
— Так наденьте же его. Наденьте. Посмотрим, был ли Винер, как всегда, на высоте.
Я осмотрелся.
— Где я могу переодеться?
— О, только не говорите, что вы стесняетесь. Смелее. Давайте же посмотрим, как на вас сидит костюм.
И я разделся, оставшись в сорочке и в чулках, и натянул этот чудовищный голубой костюм. Несмотря на все отвращение, я не мог не отметить, что для вещи, пошитой столь спешно, он сидит удивительно хорошо.
Винер кружился вокруг меня, подправляя то тут, то там, и, наконец удовлетворенный, обернулся к Эллершо.
— Очень мило, — сказал он, словно хвалил не свою работу, а Эллершо:
— Действительно. Очень мило, Винер. Ваша работа, как всегда, на высоте.
— К вашим услугам.
Портной низко поклонился и удалился, повинуясь невысказанному приказу.
— Вы готовы к выходу? — спросил меня Эллершо.
— К выходу, сэр?
— Ну конечно. Эти костюмы не предназначены, чтобы ими наслаждались в уединении. Какой от этого толк, верно? Нас должны видеть. Мы выходим в свет, чтобы Лондон мог нас увидеть в этих костюмах.
— У меня важное свидание сегодня вечером, — начал я. — Если бы вы сказали раньше, но теперь не уверен, что смогу…
— Какое бы свидание у вас ни было назначено, вы должны быть только рады, что пропустите его, — сказал он с такой уверенностью, что на секунду я даже ему поверил.
— Ну, вот и отлично. Пойдемте.
Я кивнул и растянул рот в радостной улыбке, хотя был совершенно уверен, что похож на того, кто поперхнулся и вот-вот умрет от удушья.