— Как вам будет угодно. Надеюсь, вы осведомите меня о своем решении. Надеюсь. Но полагаю, вы и так отняли у меня слишком много времени. У меня масса дел.
— Чай должны принести, — напомнил я.
— Что? Здесь вам не таверна, где вы можете заказывать то или это. Если хотите, сэр, служить у нас, прежде всего уразумейте, что здесь занимаются делами.
Я извинился за свою оплошность и покинул Крейвен-Хаус под испепеляющим, почти враждебным взглядом Эллершо. Я пробирался к выходу между снующими клерками, слугами с подносами, уставленными едой и напитками, и важными, как правило, но не всегда дородными мужчинами, занятыми беседой, и даже несколькими грузчиками — все они двигались с такой решительностью, как будто я попал в центр правительства, а не в контору компании. Я сожалел и в то же время был рад, что не увидел больше мисс Глейд, ибо не знал, как себя с ней вести. Но если мне придется бывать здесь регулярно, надо будет с ней что-то решать.
После визита в Крейвен-Хаус у меня не было иного выбора, как посетить мистера Кобба и дать ему полный отчет о случившемся. Эта необходимость тяготила меня. Мне претило, что я должен мчаться к хозяину, дабы сообщить, как я ему служил, и получить инструкции, как я могу услужить ему в дальнейшем. Но я в очередной раз напомнил себе: чем скорее узнаю, чего хочет Кобб, тем скорее освобожусь от него.
Однако у меня не было никакого желания встречаться с его побитым и злобным лакеем, поэтому я зашел в пивную и отправил посыльного к Коббу с просьбой встретиться со мной там. Я подумал, что раз ему так хочется обращаться со мной как с марионеткой, пусть заплатит небольшую дань и придет ко мне. Распоряжаясь им, я не более чем подслащивал — но все же подслащивал — горькую пилюлю моего рабства.
Когда я допивал третью кружку эля, дверь в таверну отворилась, и я увидел не кого-нибудь, а Эдгара, лакея. Его покрытое синяками лицо было искажено гневом. Он подошел ко мне, как рассерженный бык перед травлей, и угрожающе нагнулся. Он стоял молча какое-то время, потом протянул руку и разжал ладонь над столом. Оттуда тотчас посыпались крошечные клочки разорванной бумаги. Без всяких объяснений было понятно, что это моя записка.
— Вы, должно быть, полный идиот, чтобы посылать нам записки, — сказал он.
Я взял клочок бумаги и сделал вид, будто его изучаю.
— Очевидно.
— Никогда больше этого не делайте. Если хотите что-то сказать, вы должны прийти к нам. Никогда не присылайте посыльного из таверны. Вы меня поняли?
— Боюсь, я тебя не понял, — ответил я.
— Можете развлекаться, играя в свои игры в свободное время, — зло сказал он. — Но не когда выполняете поручения мистера Кобба.