— Думаю, что я наступила на нее. Это достаточная провокация? — Виктория никуда не годным образом старалась замаскировать комок страха, разрастающийся у нее в животе. — Что вы делаете?
Герцог вытащил маленький карманный нож и раскрыл его, показав крошечное, но опасное на вид лезвие.
Она, не вставая, попятилась, пока не добралась до конца кровати.
— Я же просил вас не двигаться. Виктория, делайте, как я говорю. Послушайте, я обещаю, что никогда за всю вашу жизнь больше не заставлю вас делать ни единой проклятой вещи, — тихо проговорил он, что совершенно не вязалось с непререкаемым авторитетом, отражавшимся на его лице. Что бы герцог ни задумал, он собирается сделать это — с или без ее согласия. Девушка решила, что первое будет менее болезненным, так что опустила ногу, чтобы он мог осмотреть ее.
Когда она увидела блеск ножа, то изо всех сил зажмурилась.
Два резких удара острой боли пронзили ее, и Виктория выкрикнула мерзкое ругательство, но осталась неподвижной.
— Хорошая девочка, — сквозь зубы выговорил Джон.
Теплое давление заменило жестокий нож, и она снова открыла глаза, чтобы увидеть, как его темная голова накрывает ее ногу. Боже, он целует ее ногу. Боже мой… Виктория подумала, что может упасть в обморок.
А затем она ощутила, как герцог изо всех сил сосет открытую рану.
— О, пожалуйста, перестаньте… — простонала она, ее нога запульсировала.
Джон отвернулся, и Виктория услышала, как он сплюнул на земляной пол.
— Тише, — едва слышно произнес он, перед тем, как вернуться к своей работе.
В конце концов, это не так уж и страшно, решила она, ее голова кружилась словно вокруг какой-то невидимой оси. Как только пульсация прекратилась, и онемение опустилось на ее плоть, словно теплое одеяло, ее мозг осознал весь ужас сложившейся ситуации. Джон успешно высасывал яд, пока она не начала волноваться, что ему самому станет плохо.
Наконец он оторвал рот от ее ноги, прикрыл область раны от ее взгляда. Вытащив носовой платок, герцог обернул его вокруг ее лодыжки и заправил концы под повязку.
— Вот так.
Затем он посмотрел на Викторию, лицо его ничего не выражало, а глаза словно остекленели.
— Держи. — Он сунул руку за отворот сюртука и вытащил свою изысканно украшенную фляжку с величественным гербом, выгравированным на ее серебряном боке.
И вот тогда она увидела это. Когда он протянул ей фляжку, его рука всего лишь слегка, но дрожала.
Господи. Она скоро умрет, и Джон знает об этом. Она умрет из-за того, что топала по якобы безобидной сельской местности. После всех этих лет, когда проходила мимо так называемых смертельных опасностей, располагающихся в городе за пределами Мэйфера.