- Мэри, ты уж извини, я просто как-то растерялся. Ну разумеется.., кино, машина, мы с тобой... Я думаю, у нас.., отношения.
- Ник, не разговаривай, как семиклассница из католической школы! Я сейчас завизжу.
КАКИЕ у нас отношения, можешь сказать?
- Э-э.., хорошие. Я надеюсь.
Мэри набрала воздуха в грудь, но Ник ее опередил. Он встал и подошел к ней.
- Прости, прости. Извини меня, милая. Я действительно веду себя, как последний олух. Все дело в том, что я совершенно не умею говорить на эту тему. С мамой советоваться невозможно.
Отец из всего процесса ухаживания запомнил только знакомство с бабушкой и дедушкой, а друзья.., я как-то не уверен, что они будут говорить со мной серьезно. Видишь ли, Мэри, я не слишком остроумен. Нет, с головой у меня все в порядке, но вот по части каламбуров и прочего я не силен.
- Ник...
- Погоди. Дай мне договорить. Одним словом, я совершенно не умею разговаривать на эту тему. Просто мне кажется, что мы с тобою сможем построить хорошую семью. Мне всегда так казалось. Я с тобой чувствую себя легко. Ты очень веселая, добрая и внимательная. У тебя хорошая профессия. Ты мне очень нравишься, Мэри, и вот еще что...
Ник, бордовый от смущения, полез в карман пиджака и достал маленькую коробочку.
- Я еще на прошлой неделе собирался, но тут образовалась одна сделка в Манчестере, и пришлось ехать... Мэри, я надеюсь, ты согласишься...
Она ошеломленно открыла коробочку. Тонкий золотой ободок и маленькая звезда из крошечных бриллиантиков. Здесь же бирочка с пробой и свернутый чек.
Она подняла на Ника глаза, разом растеряв весь свой боевой задор, а он заторопился, достал кольцо из коробочки и стал торопливо ловить ее руку, чтобы надеть его на палец...
- Мэри, я скоро смогу начать выплачивать кредит за дом, пока мы могли бы пожить у мамы с папой, но если ты захочешь, то можно и у миссис Вейл, хотя я не думаю, что это удобно, с другой стороны, мне пока все равно придется много ездить...
- Ник...
Они не смотрели друг другу в глаза, судорожно сцепившись руками и не чувствуя ничего, кроме мучительной неловкости и смутного ощущения, что что-то идет не так. В этот самый момент грохнула дверь, прозвучало сдавленное, очень тихое проклятие. Мэри и Ник разом повернули головы, так и не разомкнув рук.
Билл Уиллингтон был иссиня-бледен. Костяшки пальцев, сжимающие косяк двери, тоже были белыми. Из прокушенной губы текла тоненькая струйка крови. На измученном лице горели адским огнем темно-серые глаза. У его ног лежали растрепанные цветы. Шиповник, купальницы, веточки вереска...