Александр Петрович, которому, в свою очередь, была ниспослана весть о неудовольствии, выраженном студентами (а некоторыми – даже и в нецензурной форме) по поводу свалившейся на них напасти, счел своим долгом выступить на собрании и воспеть в своей речи железобетон. Причем аргументы, приводимые им в защиту перспективного материала, были столь железобетонными, что оспорить их представлялось возможным только в кулуарах, и только в обществе избранных, проверенных на вшивость товарищей.
– Будущее, товарищи студенты, – рубил Александр Петрович, – за железобетонными мостами. Железобетон, товарищи студенты, это материал, который дает нашему отечественному мостостроению и всей нашей строительной индустрии огромную экономию металлопроката, что особенно важно теперь, в период восстановления народного хозяйства, когда страна испытывает огромный дефицит в прокатной стали.
Александр Петрович с видом превосходства обвел аудиторию взглядом и продолжил:
– Именно массовое применение технологичного сборного железобетона обеспечит нам высокие темпы восстановительных работ. Высокие темпы, – поднял кулачок Александр Петрович, – задачу на которые поставила перед нами наша партия, наш вождь товарищ Сталин.
– Ну на кой нам проект по железобетону сдался, – размахивал после драки кулаками Леха Золотницкий, – у нас диплом больше половины ребят собираются не по проектной и не по расчетной части писать, а по организации строительства, и потом, где справедливость: студенты прошлого курса имели в этом семестре два курсовых проекта, а у нас получается три.
Действительно, у тех, кто учился курсом старше, такого курсового проекта в помине не было. Вернее, он был, но только у студентов первой, так называемой математической группы, в которой готовили инженеров-мостовиков для проектных институтов и для науки. В этой группе училась в основном зеленая молодежь – домашние мальчики и девочки, пришедшие в институт сразу после десятилетки. А в остальных четырех группах потока доминировали люди, понюхавшие пороху, повоевавшие да прошедшие трудную школу работы в тылу, на восстановлении разрушенных немцами дорог и мостов. Они отнюдь не стремились чахнуть в НИИ и КБ, корпеть над цифрами и протирать штаны. Они готовили себя в прорабы, они стремились к речным просторам, на вольный ветер – строить и возводить.
– Ну скажи ты, Мишка, – не унимался Леха, актуализируя риторические вопросы, – ну чем этот бетон так уж хорош? Какого лешего ради него столько людей мучить?
– Да видел я в Германии железобетонные мосты! – отмахнулся Михаил. – Если такой мост взрывчаткой разворотило, то он уже ремонту и не подлежит, только русло обломками перегораживает, мешает течению. А металлическая ферма – милое дело. Ферму если и подорвать, то и из русла реки ее поднять легко, и ремонтировать можно. Когда мы мост через Эльбу восстанавливали, четыре фермы стодесятиметровых отремонтировали. А были бы там железобетонные пролеты? Наши танкисты на правом берегу еще два месяца стояли бы! А Жуков бы шлепнул комбата, у него бы не заржавело.