Сеанс, начавшийся в два

Прорыв произошел в два часа сорок одну минуту. До этого времени Морин, как и прежде, долго и нудно перечисляла обиды, нанесенные ей родителями и братом.

— Мне не для чего жить, — вдруг сказала она. — Абсолютно не для чего.

Доктор Фолькер не ответил, но ощутил волнующий трепет. Он ждал этого момента.

Он смотрел на молодую женщину, лежащую на кушетке в его кабинете. Женщина глядела в потолок. «О чем она сейчас думает?» — спрашивал себя доктор. И помалкивал — не хотел нарушать ее мысли, какими бы они ни были.

Наконец Морин вновь заговорила:

— Думаю, вы не слышали моих слов.

— Слышал, — возразил Фолькер.

— И никакой реакции? — В ее голосе появилась враждебность, — Никаких глубокомысленных комментариев?

— Вроде чего?

— Боже, не затевайте все это снова, — сказала она. — Мне нужен ответ, а не дурацкий вопрос.

— Простите, — пробормотал Фолькер. — У меня не было намерения вас сердить.

— Ваши слова меня уже рассердили! От них я…

Ее голос дрогнул, сменившись каким-то жутким горловым звуком.

— Вам ведь наплевать, — через некоторое время сказала Морин.

— Нет, мне не наплевать, — возразил Фолькер, — Что именно заставляет вас думать, будто мне наплевать?

— Я вам сказала: мне не для чего жить. — Голос Морин звучал язвительно.

— И?

— Что значит это ваше «и»? — огрызнулась она.

— И что заставляет вас испытывать такое чувство?

Молодая женщина заметалась по кушетке, лицо перекосилось от злости.

— Я невольно ощущаю себя дерьмом! — сказала она. — Этого точного определения вам достаточно, черт вас побери? Я чувствую себя дерьмом! Не хочу жить!

«Уже ближе», — подумал Фолькер, и по его коже пробежала приятная дрожь. Хорошо, что пациентка лежала к нему спиной. Врачу не хотелось, чтобы она видела его чувства.

— И? — снова спросил он.

— Убирайтесь к черту! — закричала Морин. — Это все, что вы можете сказать?

— Вы слышали, о чем говорили? — с максимальным спокойствием спросил Фолькер.

— О чем? О том, что мне не для чего жить? О желании умереть?

— Прежде вы не произносили слово «умереть», — поправил ее доктор.

— Велика важность! — воскликнула она, — Прошу прошения! Я сказала, что не хочу жить. Из этих слов любой способен сделать вывод, что я хочу умереть! Любой, но только не вы!

— А почему вы хотите умереть? — спросил Фолькер и тут же вздрогнул.

Он не должен был задавать этот вопрос.

Молчание Морин подтвердило его оплошность. В кабинете стало настолько тихо, что сюда долетал шум катившихся по бульвару машин. Доктор прочистил горло, надеясь, что он все же не сделал крупной ошибки и не упустил момент.

Ему хотелось заговорить с пациенткой, но он понимал: нужно обождать. Фолькер смотрел на застывшую молодую женщину. «Только не закройся от меня, — думал он. — Оставайся в таком состоянии. Прошу тебя. Я так долго ждал этого момента».