Немного отдохнув после обеда, они втроем отправились на речку. Антонина собиралась прополоскать кое-какое бельишко, Андрею не терпелось опробовать мотор на тихой воде, а Алёнке помогавшей нести тазик, хотелось прокатиться на моторке, что случалось не часто.
Миновав лесополосу и журчащий ручеёк, они вышли к берегу. Взглянув на бугор, где росли сосны старушки, Антонина вздрогнула и оцепенела: на том же месте, что и четырнадцать лет назад, к ним спиной сидел военный, в застиранной до белизны гимнастёрке. Он слегка наклонил голову, как бы прислушиваясь к их шагам, поднялся во весь богатырский рост и, сутулясь, спустился по прибрежному склону к реке, не желая мешать благополучной семейке.
– Мам, тебе плохо? – настороженно спросила Алёнка.
– Так, что-то… – безотрывно глядя туда, где скрылся военный, проговорила Антонина и, сорвав с головы косынку, чуть ли не бегом припустила к обрыву, надеясь увидеть его сию же минуту. Андрей, ничего этого не замечая, по заросшему осокой берегу, пробрался к своей лодке и уже закреплял мотор.
Антонина, присев на боне, задумчиво шлепала бельем по воде. Алёнка поджидала Лукича. Наконец мотор взревел, наполняя, синим дымом прозрачный воздух и лодка, описав круг по заливу, причалила к боне.
– Ну, что красивые, поехали кататься?! – Предложил возбужденный Андрей.
Антонина не отозвалась. Её мысли были где-то совсем далеко.
– Мам, давай прокатимся…
– Да плывите вы! – Едва сдерживая одышку, через силу высказала она. – Всю воду замутили.
Алёнка озорно хихикнула и шагнула в лодку.
– А мне дашь порулить? – спросила она Андрея.
– Здесь коряг много. Там дам. – Махнул он за черту камышей и запустил мотор. Густые заросли камыша они преодолели на вёслах, подняв мотор на корму.
За камышами, на просторе, было ветрено и волнисто. Андрей опустил винт в воду и запустил мотор, направляя лодку к острову, на котором в далёкой юности прекрасно проводил время с Антониной, не кем ещё не тронутой и немного диковатой, как ему тогда казалось. Обогнув остров, он крикнул падчерице.
– На, рули.
Та с готовностью перебралась на корму и приняла ручку управления.
– Только сильно не лавируй. – Крикнул ей в ухо отчим и увидел, как она весело рассмеялась.
Алёнка управляла лодкой не первый раз. Но сегодня она была в особенном настроении. Она делала крен, то на один борт, то переваливала на другой, озорно поглядывая на Андрея. Тот не протестовал, ему самому нравилось её баловство. Они уже с полчаса, гоняли по реке, распугивая стаи задремавших чаек и обдавая себя холодными брызгами.
– Поехали за мамой! – Крикнула Алёнка и развернула лодку на полосу камышей. Отчим погрозил ей пальцем, но она что-то напевая под шум мотора, намереваясь с ходу проскочить камыши, со всего маху врезалась в их ядрёные дебри. Лодку тормознуло так, что Алёнка улетела, словно из пушки прямо в руки Лукича, сидящего посередине. Они оказались в объятиях друг друга посреди высоких камышей. Его левая рука крепко прижимала половинку её оголившегося зада… Вдыхая аромат её волос, Андрей на мгновение закрыл глаза но, взяв себя в руки, расслабил объятия. Алёнка же вцепившись в его воротник, не спешила, от него отделятся. Она ещё никогда не была так близко с взрослым мужчиной, тем более с таким, который ей был достаточно симпатичен. Она рассматривала его брови, нос, ловила его дыхание, подставляя свои пухленькие губки, к его губам. Она поняла, что уже созрела для совершения той самой глупости, что может быть между мужчиной и женщиной. Андрею, показалось, что никогда не было того кошмарного прошлого, а просто был сон, который сейчас превратился в счастливую реальность!.. И, Антонина, вот она, в его руках, сама провоцирует, желая его!.. Он неровно задышал, решив больше никому, никогда её не отдавать, но вдруг услышал недовольный возглас Алёнки: