К ним подошла Римма Александровна и погладила карлицу по густым щетинистым волосам. Та издала тонкий звук, словно дернули скрипичную струну. Саше стало физически больно от высокой ноты, будто звук задел что-то, чего нельзя трогать, у нее внутри головы. Будто дернули за нерв. Ей хотелось, чтобы карлица скорее ушла.
– Как вам наше питание? – спросила Римма Александровна. – Хотите осмотреть пищеблок, поговорить с поварами? Можете обеспечиваемых спросить, они едой довольны. Вы о нас хорошо пишите.
– Конечно, – ответила Саша Савельева. – Я сейчас побеседую с Михаилом и осмотрюсь вокруг. Где у вас что.
– В пищеблок сходите, – повторила Римма Александровна. Она взяла карлицу за плечи и потянула за собой: – Пойдем, Нюточка, пора препараты принимать.
Нюточка заулыбалась и, высвободившись, еще раз, напоследок, прижалась к Саше. От нее шел теплый сладковатый запах старой мочи. Затем она взяла предложенную Риммой Александровной руку и неожиданно пронзительно закричала, как кричат животные.
Саша вздрогнула и резко отстранилась.
– Ничего, ничего, – сказала Римма Александровна, – это она радуется, что вы приехали. Она не говорит, а кричит, как птица. Не беспокойтесь: Нюточка безобидная, не буйная. Мы буйных в шестой держим.
Саша подождала, пока они выйдут в коридор, куда уже ушло большинство больных из столовой. Все сворачивали направо, где находился пост дежурной сестры.
– Михаил. – Она повернулась и попыталась поймать его взгляд, но серая прозрачность Мишиных глаз осталась неуловимой; глаза не прятались, они ни на что не смотрели.
– Вас навещает семья?
– Нет, – сказал Костин.
– А в детдоме навещали?
– Нет, – сказал Костин.
– Что же, за все время к вам никто так и не приезжал? – спросила Саша.
– Артисты приезжали, – ответил Костин. – Танцевальный коллектив один раз.
Он поднялся, собираясь уходить.
– Вы куда? – спросила Саша. – Я думала, мы еще поговорим. Я хотела спросить, как вам здесь. Нравится, не нравится.
– Нравится, – сказал Костин.
Он тронул старика за плечо, тот открыл глаза.
Миша помог ему подняться со стула. Они стояли рядом, словно дед и внук.
– Куда вы спешите? – спросила Саша. – Я еще не все спросила.
– Мне песню нужно учить, – ответил Миша.
Он развернул старика к выходу, направив его плечи в нужную сторону.
– Какую песню? – Саша не хотела, чтобы он уходил: ей были нужны его неуловимые серые глаза. Она думала, что если поймает этот прозрачный взгляд, то все получится, удастся сегодня. – Зачем вам песня?
– У нас скоро праздник золотая осень, – сказал Костин. – Мы песню учим. А вы не учите?