Промокнув тело махровым полотенцем, Изольда наскоро причесала мокрые волосы, бросила в пакет мусс для укладки и, на ходу вдевая руки в рукава широкого халата, двинулась на кухню. Вагнер, все утро гремевший из маминой спальни, наконец смолк. Девушка решила, что мать выключила магнитофон и убежала на работу. Однако, влетев на кухню, Изольда остановилась в недоумении: опираясь худыми локтями на подоконник и отвернув лицо от двери, мать плакала, содрогаясь всем телом, всхлипывая и постанывая. В тишине утра ее плач гулко отдавался в четырех стенах маленькой кухни.
– Мам, что случилось? – Изольда склонилась к матери и провела рукой по ее вздрагивающей спине. – Давай ты попьешь водички? Правда, в чайнике только горячая, ну ничего, я тебе чайку заварю, будешь пить медленно и осторожно, вот и успокоишься!
– Не разговаривай со мной как с младенцем, я же твоя мать! – Женщина сквозь слезы улыбнулась дочке и, подтянув поближе к себе чашку с кипятком, обхватила ее обеими руками, словно пытаясь согреться. – Извини, я что-то опять расклеилась… Вот, видишь? Трещина на диске, а это моя любимая вещь, ты же знаешь!
– Нашла над чем плакать, – поглядев на мать с жалостью, Изольда вытащила из ее чашки чайный пакетик и метко швырнула его в ведро под раковиной. – Я тебе десять таких дисков куплю, хочешь? Вот теперь на работе появишься с черными кругами под глазами… Умойся, что ли, и иди, а то опоздаешь! Давай, давай!..
Проводив мать и закрыв за ней дверь, Изольда вернулась на кухню, включила электрочайник, насыпала в большую кружку ложку «Нескафе», сухих сливок и уселась за стол, подперев подбородок кулаком. Вот так всегда: мир просто с ума сойдет, если у нее будет хорошее настроение! И мама последнее время стала просто невыносимой, чуть что – сразу в слезы – и ноет, ноет!.. Раздраженно повертев в руках треснувший диск, девушка с силой ударила его об стол и с удовольствием отковырнула пару осколков. Наконец-то этот Вагнер отправится в мусорное ведро, там ему самое место… но, конечно, придется купить матери новый диск, она без своих дурацких опер жить не может! А на ее, Изольды, вкус – так лучше бы их вообще не было, за двадцать пять лет ее существования они ее изрядно достали!.. Каждое утро и каждый вечер – одно и то же!..
Неторопливо выпив кофе и сполоснув кружку, девушка чуть-чуть припудрила лицо, подкрасила ресницы и бросила косметичку в сумку – все равно после тренировки придется делать макияж по полной программе и укладывать волосы в прическу. Надев ярко-красное шелковое платье с серебристо-желтыми цветами на подоле, она придирчиво оглядела себя в зеркале со всех сторон. Этот наряд ей ужасно нравится, в нем она похожа на гигантский цветок тигровой лилии, перевернутый вниз лепестками.