Вздохнув, девушка открыла глаза и, с трудом дотянувшись до раковины, аккуратно взяла тесты за самые краешки. Еще один короткий миг она помедлила, прежде чем проверить результат своего «гадания», но потом решительно взглянула на картонки. На одном из тестов отчетливо проступили две красные полоски, другой стал ярко-розовым. Никаких вариантов, редкое единодушие присяжных и судей!.. Смахнув неожиданно навернувшиеся слезы, Лена еще раз посмотрела на коварные картонки, потом отвернулась, быстро-быстро поморгала и снова поднесла их к лицу; и пока ее глаза не привыкли к зрелищу, так и сидела, уставившись на них непонимающим взглядом. Две красные полоски – вместо одной, и розовое – вместо синего. Сомнений больше нет.
Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Она беременна.
Усевшись на крепкую деревянную скамью, Арсений неторопливо снял забрызганные грязью кроссовки и переобулся в мягкие замшевые борцовки. Если бы не строгий запрет на «уличную» обувь в помещении фитнес-клуба, он бы не стал задерживаться в раздевалке и прошел прямо в зал. Все равно он сегодня не в настроении заниматься, и делать ему в «Ангеле» нечего, но отец велел прийти, поэтому Арсению, как послушному сыночку, пришлось плюнуть на свои планы и выполнить папочкину волю.
Миновав коридор, парень оказался в тренажерном зале. Привалившись к косяку, он некоторое время простоял без движения, с любопытством разглядывая отца, тягающего штангу: если бы не мягкий живот, подрагивающий при каждом подъеме тяжести, отцовскую фигуру можно было бы назвать спортивной. А что, для его пятидесяти он выглядит очень хорошо: сильные руки с рельефными и только чуточку дряблыми мышцами, плотный торс, накачанные ноги. Усмехнувшись, Арсений двинулся к отцу, стараясь по дороге придать лицу выражение умиротворенной приветливости, но споткнулся о пудовую гирю и громко чертыхнулся, едва удержавшись на ногах.
– Арсений, ты почему не переоделся? – опять этот строгий тон! Наверное, отцу приятно разговаривать с сыном, как с малолеткой – твердо, поучительно, даже с пафосом! Можно подумать, Арсению семь лет, а не двадцать семь!
– Спасибо, не хочу, я сегодня устал как последняя собака, даже нормально не ел, – парень подтянул к себе поролоновый мат и со стоном удовольствия опустился на него, сложив ноги по-турецки. – Я же из машины сегодня не вылезаю. По твоей милости, между прочим!..
Яростно вскинувшись, Зарецкий бросил на сына испепеляющий взгляд, явно желая ответить, но в следующий миг его руки дрогнули, со штанги соскочил один из «блинов» и, отчаянно грохоча, покатился к зеркалу. Мужчина потерял равновесие и вместе со своим грузом тяжело рухнул на пол, едва не придавив сидящего рядом Арсения: пятнадцатикилограммовый диск, подпрыгивая, ударился о ногу парня и покатился следом за своим собратом.