Следующее утро я провела в галерее. Я ждала прихода графа после того, как он проявил такой интерес к моей работе накануне, но он не появился.
Как обычно, я пообедала в своей комнате; потом в мою дверь постучали, и вошла Женевьева.
Волосы ее были аккуратно завязаны сзади, и выглядела она такой же подавленной, как и вчера вечером за ужином. Я поняла, что присутствие отца в доме сильно влияло на ее поведение.
Сначала мы поднялись по лестнице во многоугольную башню и добрались до самого верха здания. Из башни она показала мне окружающую местность, медленно, с трудом произнося по-английски слова — видимо, совет графа не прошел даром. Я подумала, что хотя она ненавидела и боялась отца, но все же всеми силами стремилась завоевать его уважение.
— Мадемуазель, вы видите башню прямо на юге? Там живет мой дедушка.
— Это не так уж далеко.
— Около двенадцати километров. Ее сегодня видно, потому что воздух так прозрачен.
— Вы часто навещаете его?
Она замолчала, подозрительно глядя на меня. Я повторила.
— Это же совсем близко.
— Я иногда навещаю, — сказала она. — Папа туда не ходит. Пожалуйста, не рассказывайте ему.
— Он не хочет, чтобы вы туда ходили?
— Он так не говорил. — В голосе ее зазвучала горечь. — Он, знаете ли, не часто разговаривает со мной. Пожалуйста, обещайте не говорить ему.
— Зачем мне ему говорить об этом?
— Потому что ему нравится разговаривать с вами.
— Дорогая Женевьева, я лишь дважды встречалась с ним. Естественно, он разговаривает со мной о картинах. Он беспокоится о них. И совсем непохоже, что он собирается беседовать со мной о чем-либо другом.
— Обычно он не общается с людьми... которые приезжают сюда работать.
— Вероятно, они не приезжали реставрировать его картины.
— Я думаю, что он заинтересовался вами, мадемуазель.
— Естественно, его волновала судьба его произведений искусства. Посмотрите-ка на этот сводчатый потолок. Обратите внимание на изогнутую форму этой двери. По этим признакам, ей скорее всего, около ста лет.
На самом же деле мне безумно хотелось продолжить разговор о ее отце, спросить, как он обычно ведет себя с приезжающими в дом людьми; к тому же, я просто сгорала от любопытства, почему он не позволяет ей посещать деда.
— Вы слишком быстро говорите, мадемуазель, я не понимаю.
Мы спустились с лестницы, и когда были уже внизу, она произнесла по-французски:
— Теперь, когда вы побывали наверху, вы должны осмотреть нижнюю часть. Вы знаете, мадемуазель, что в нашем замке есть темницы?
— Да, ваш отец прислал мне книгу, написанную одним из ваших предков. Она дает хорошее представление обо всем, что есть в замке.