Глаза его широко раскрылись: проклятая штука наращивала скорость, поднимаясь выше. Поврежденная свыше всяких мер, окруженная клубами, словно из пращи запущенная крепость всё дальше уходила в небо.
Оставшиеся две вспыхнули очередным магическим залпом.
Свет объял Эмпелас Вырванный…
* * *
Охотники К’эл врезались в бока фурий На’рхук, что смыкали челюсти на Солдатах Ве’Гат. Тяжелые клинки прорезали кровавые тропы. На’рхук не могли равняться им в силе и скорости; они словно таяли под атакой. Геслер мысленно выкрикивал одни и те же слова, отчаянную мантру. «Теснее — теснее — они не будут стрелять по…»
Две нависшие над битвой крепости послали вниз змеящиеся копья. Тела На’рхук, Ве’Гат и К’эл летели по воздуху, чернея. Железо рассыпалось пылью.
«Ах вы куски дерьма!»
Всё потеряно. Всё. Он понял это мгновенно.
Крепости стерилизуют равнину, вот так просто…
На западе две новые крепости разворачивались, чтобы вступить в бой.
Геслер тупо пялился на них. И тут обе взорвались.
* * *
«Моя плоть — камень. Моя кровь ярится, горячая как расплав стали. У меня тысяча глаз. Тысяча мечей. И один разум.
Я слышал предсмертный крик. Была ли она мне родной? Она так и сказала в самом начале. Мы были на земле. Далекие, но близкие.
Я слышал, как она умерла.
И я пришел почтить ее, найти тело, безмолвную могилу.
Но она еще умирает. Не понимаю. Она еще умирает… и там чужаки. Жестокие чужаки. Когда-то я знал их. И сейчас узнаю. Нет, они не сдадутся.
Кто я?
Что я?
Но я знаю ответы. Кажется, наконец знаю.
Чужаки, вы приносите боль. Приносите страдание. Превращаете мечты столь многих в пыль.
Но, чужаки, я Икарий.
Я несу еще худшее».
Глаза Келиз раскрылись, но все вокруг хаотически смешалось, покрытое дымом. Она была в объятиях Ганф Мач, лежала как ребенок. Единая Дочь в сопровождении Сег’Черока справа и Бре’нигана слева рысила по дну долины.
Битва бушевала почти за плечами Часового Дж’ан. Охотники К’эл прорубились навстречу передовым Ве’Гат, но теперь враг начал окружать Че’малле.
Молнии вылетали из крепостей над головами, прокладывая изрезанные тропы разрушения по столпившимся бойцам.
Огромные барабаны сотрясли воздух справа; она повернулась. Две крепости На’рхук развалились на части, пламя в сердцевинах пылает так жарко, что она видит: камень течет воском, отпадая от железных костей. Та, что на севере, опускается книзу, словно тонет в воде. Ее сотрясают многочисленные взрывы.
Над ними показывается, расталкивая плечами столбы черного дыма, другой Укорененный.
«Кто? Что? Сег’Черок…»
— Кальсе Укорененный, Дестриант. Но там нет Матроны. Им командует тот, что очень давно в последний раз показывался среди К’чайн Че’малле и На’рхук.