— Я хочу чего-то вырезать! — белозубо ухмыльнулся Хрясь, напомнив Мертвяку коня, получившего яблоко. — Может, большую рыбу! Или отряд кавалерии! Или гигантского саламандра… но это может быть опасно, ох, слишком опасно, ежели я не сделаю ему хвост на пружинке, чтобы можно было отрывать, и челюсть на шарнире, чтобы он мог смеяться. Ежели я…
— Рот деревом заткни, это будет лучше всего, — оборвал его Мертвяк. — А еще лучше — дай я сам заткну.
Улыбка увяла. — Не нужно быть таким злым и вообще. Мы сюда не зря пришли. Сержант Корд и капрал Шип напились, они сами говорят, и молятся Королеве Снов. Хром сейчас уснет а Эброн сделает защитную магию и еще чего-то. — Лошадиные глаза уставились на Мазан Гилани, которая простерлась в кресле, вытянув ноги, опустив веки и сложив пальцы на животе. Челюсть Хряся медленно отвисала. — А она будет прекрасна как всегда, — прошептал он.
Мертвяк со вздохом развязал кожаный ремешок, начав доставать разных мертвых зверей. Желтый дятел, черная мохнатая крыса, игуана и еще странного вида синяя глазастая тварь, то ли летучая мышь, то ли черепаха без панциря — ее он нашел висящей в какой-то лавочке. Старуха закашляла смехом, когда он ее покупал — весьма зловещий знак, насколько может судить Мертвяк. И все же он расплатился честно…
Он поднял взор и увидел вытаращенные глаза. — Чего?
Хрясь нахмурился так, что безмятежное обычно лицо стало выражать… тревогу. — Ты, — сказал он, — ты случаем, ну чисто случайно, не некромант? Ась?
— Тебя не звали, Хрясь!
Эброн потел. — Слушай, сапер — ты, Хрясь Бревно или как тебя там. Ты больше не Волонтер Мотта, помни. Ты солдат. Охотник за Костями. Выполняешь приказы сержанта Корда. Не забыл?
Корд сказал, откашлявшись: — Все путем, Хрясь. И это… это… я приказываю тебе вырезать из дерева.
Хрясь заморгал, облизал губы и кивнул своему сержанту: — Вырезать, да. Что прикажете вырезать, сержант? Давайте, прямо сейчас! Только не некроманта, ладно?
— Ни за что. Как насчет всех, кто в этой комнате, крове Мертвяка? Всех других. И еще… гм, скачущих коней, галопирующих коней. Прыгающих через пламя.
Хрясь утер губы ладонью и бросил быстрый взгляд на Мазан. — Ее тоже, сержант?
— Давай, — протяжно сказала Мазан Гилани. — Не терпится увидеть. И себя не забудь, Хрясь. На самом большом коне.
— Да, с огромным мечом в руке и долбашкой в другой.
— Идеально.
Мертвяк вернулся к кучке мертвых животных, разложил их кругом — голова к хвосту.
— Боги, как воняет, — сказал Хром. — Нельзя ли облить их душистым маслом или еще чем?
— Нет, нельзя. А теперь заткнулись. Дело ведь в том, чтобы спасти наши шкуры? Даже твою, Эброн, как будто Рашан нам хоть чем-то будет сегодня полезен. Моя работа — держать Худа подальше от этого дома. Так что не мешайте, если не хотите убить меня…