«Ну и дела, сплошная путаница, — недоверчиво и тревожно изрек комиссар. — Картина, телефон… Когда мы с ним говорили по телефону, он едва это обнаружил…» И подозрительно спросил у профессора:
— И вы ему поверили?
— Я верил ему всю жизнь. С чего бы вдруг перестать верить именно с позавчерашнего дня?
Тем временем бригадир взял телефонный справочник, полистал его, нашел и прочитал: «Роччелла Джорджио ди Монтероссо, Котуньо, 342260… В указателе есть».
— Благодарю вас, — произнес комиссар с кислой миной. — Но это не совсем то, что меня интересует. Удивляет другое, ведь он ничего не знал об этом.
— А давайте… — начал было бригадир.
— Давай! И живо… Отправляйся на телефонную станцию, собери все квитанции — на вызов, на установку аппарата, на уплату по счету… Сними все фотокопии. — И профессору: — Вернемся к этой знаменитой картине: она исчезает, затем ваш друг ее находит, и затем, по-видимости, она снова исчезает. Если я не ошибаюсь, вы догадываетесь, о какой картине идет речь.
Профессор ответил вопросом на вопрос:
— А вы?
— Я — нет, — сказал комиссар. — Я не разбираюсь в живописи. Есть у меня коллега в Риме, он занимается живописью, всеми этими исчезновениями: у нас, в Италии, такое происходит чуть ли не каждый день. Надо будет с ним связаться. Но, может быть, у вас на этот счет есть какие-нибудь предположения?
— Я не эксперт по краже картин.
— Но хоть какие-нибудь догадки у вас имеются?
— Те же, что и у вас.
— О Господи! Вот так всегда… И профессура туда же!
— И комиссариат, — парировал профессор.
Комиссар сдержался. Будь на месте профессора кто другой, засадил бы в следственный изолятор. Но синьор Францо — человек уважаемый, его весь город знает, его любят многие поколения признательных учеников…
— Не могли бы вы повторить как можно точнее, что ваш друг говорил вам лично и по телефону?
Профессор волновался. Отвечая, он словно читал по слогам.
— Вы ничего не пропустили?
— У меня отличная память, я никогда ничего не забываю.
— Ладно, ладно. Но имейте в виду: в самое ближайшее время вам придется все это повторить судье — слово в слово.
Выражая презрительное снисхождение, профессор улыбнулся. Под занавес появился начальник полиции, бывший ученик профессора.
— Профессор, вы? Здесь?
— И с весьма ценными сведениями, — заметил комиссар.
С появлением бригадира воцарилось всеобщее замешательство.
— Запрос есть, трехлетней давности. Но подпись подделана… Карабинеры уже об этом знают.
— Черт подери! — взорвался следователь, имея в виду карабинеров.
Когда благодаря показаниям профессора отпала версия о самоубийстве, предложенная следователем и отброшенная полковником карабинеров, их начальство предложило встретиться и обменяться информацией, гипотезами и догадками. Встретились они, скажем так, сцепив зубы. Но водить друг друга за нос не решились.