— Чай будешь? — спросил я Токарева.
— Нет, — он покачал головой, — лучше воды.
Я поставил перед ним стакан с минералкой и Миша достал из кармана пузырек с таблетками. Затем он вытрусил на подрагивающую ладонь сразу несколько мелких продолговатых капсул, посмотрел на таблетки и закинул лекарство в рот, запил и поморщился. После чего выдохнул:
— Нашел я ту женщину… Из парка, которая… С детьми…
— Кто такая?
— Тормасова Елена, тридцать два года… Детей двое… Мать-одиночка, живет в общаге неподалеку от парка… Работает уборщицей… Муж погиб на стройке…
— И как, ты помог ей?
— Нет, — на мгновение его лицо перекосила судорога, то ли от головных болей, то ли от каких-то нехороших мыслей.
— А что так? Снова не смог пару слов связать и объяснить свой поступок?
— Не угадал. Просто детей у нее уже забрали и она теперь одна, лежит в крохотной комнатушке и плачет, а соседка ее утешает. Вот, что я увидел.
— Как это забрали детей?
— Просто. Про ювенальную юстицию слышал?
Что это такое я, разумеется, знал, ибо ювенальная юстиция, как и пресловутая статья два восемь два, являлась одним из элементов шантажа и уничтожения русского народа. Это институт социального патроната, который дал право чиновникам вмешиваться в дела любой семьи и изымать у тех, кто признан "неблагополучным", детей. Взять как пример женщину, которую упоминал Токарев. Она мать-одиночка, понятно. Поэтому колотится изо всех своих сил и пытается вырастить двух детей. Помощи от государства нет, пособие по двести-триста рублей на ребенка, жилищные условия не очень. Это рядовая ситуация. И вот тут появляются люди из Департамента социальной защиты. Они забирают детей у матери и передают их в приемную семью. После чего приемные родители получают на каждого ребенка 20–25 тысяч, плюс к этому специальные выплаты и льготы, а мать еще и алименты выплачивает. Вот такая справедливость. Что, блядь, нельзя эти деньги, 20–25 тысяч, сразу родной матери, если она не наркоманка и не алкашка, выплатить!? Почему надо изгаляться над людьми!? Где, суки, здравый смысл!?
"Абсурд", — скажет на это какой-нибудь интеллигент и пожмет плечами. "Предательство", — скажет патриот своего народа и сожмет кулаки. "Мне похуй, меня это не касается", — добавит общечеловек и пройдет мимо. У всех реакция разная.
Однако это только первый слой ювенальной юстиции. Практически сразу, как только закон о ювенальной юстиции заработал, и в каждом районе Москвы появились соответствующие управления, начался беспредел. Чиновники определяли на роль попечителей своих родственников и друзей, которые наживались на детях. А чутка попозже на базе некоторых "частных сиротских приютов" стали возникать специальные бордели для высокопоставленных педофилов. Причем они особо не скрывались, ибо принятые Госдумой законы запрещали касаться этой темы. Основание — пропаганда. На деле — укрывательство преступников, зачастую самих себя.