— Как бы они нас не сдали.
— Не сдадут, — я поморщился. — В голове у них каша, но парни правильные. Деньги, конечно, многих портят, но эти не из таких. Да и вообще, Эдик, это ты парней порекомендовал, так что несешь за них ответственность.
— Согласен, ответственность на мне.
Я допил чай, отставил кружку и в разговор вступил Паша:
— Значит, партизанская война?
— Да, — подтвердил я и обратился к Эдику: — Что такое партизанская война? Можешь сформулировать?
— Ну…
Шмаков замялся и я пояснил:
— Партизанская война — это вооруженная борьба на территории, которая захвачена противником.
— Логично, — Эдик кивнул. — Раз страна под жидами, значит, захвачена противником, который является оккупантом.
— А какова конечная цель партизанской борьбы?
— В освобождении, наверное.
— Правильно. В итоге эта борьба должна привести к освобождению занятой противником территории. Завтра дам тебе книжку, заучишь наизусть. Называется "Руководство по ведению партизанской войны". Но это завтра, а сегодня надо решить, где брать людей и в каком именно районе лучше всего создавать базу. Какие предложения?
На столе появился ноутбук, и пошла работа. Карты. Схемы. Имена начальников, как гражданских, так и полицейских. Кто в прокуратуре? Какие дороги? В каком состоянии лесные массивы? Где военные части? Кто ими командует? Какие криминальные группировки держат район? Есть ли националисты и патриотические организации? Сколько азиатов рядом живет? Сколько кавказцев и насколько сильны диаспоры?
В общем, обычная ознакомительная суета, которая необходима для понимания того, как, где и с кем придется работать. Но окончательное решение принимать было рано, и мы разбежались. Эдик отправился к Паше, он вызвался почистить винтовку и пистолеты, что характерно, добровольно, а я вышел во двор.
Тихо. Время далеко заполночь. Где-то еле слышно выводит свою нервную песню сирена. Возможно, что возле базы сектантов. Там сейчас, наверняка, полно полицейских. Во дворе безлюдно. В большинстве окон темнота — люди устали и отдыхают.
Рука потянулась к пачке сигарет. Достал. Закурил. Затянулся. Не курил несколько часов, и в голове слегка зашумело. Но вскоре отпустило, а потом во двор въехало такси, из которого вылез Миша Токарев и в руках у него был тугой сверток. Он увидел меня и подошел. После чего молча присел, положил на лавочку сверток, помолчал и попросил:
— Дай сигарету.
— Ты же не куришь.
— Бросил. Пять лет назад. Вредно. Но теперь уже все равно.
— Бери, — я передал ему пачку и зажигалку.
Токарев сделал всего одну затяжку, и ему стало плохо. Он отвернулся и сплюнул, а затем выбросил тлеющую сигарету в урну.