Мило кивнул и посмотрел на Корду:
— Как вам удалось запрограммировать компьютер таким образом, что он способен дразниться?
Покачав головой, Рене пожал плечами:
— Не уверен, что это я ее такой сделал. Я хотел иметь ИР, с которым можно общаться, и не ожидал, что получится столь необычная личностная программа. Временами ее чувство юмора меня страшно раздражает, но мне кажется, что, если я попытаюсь ее отредактировать, пропадет фактор инициативы.
— Босс! — в ужасе выкрикнула Коломбина. — Разве вежливо говорить о редактировании личности — особенно в ее присутствии!
— А я тебя просто дразнил, Би, — ухмыльнулся Корда.
На это Коломбине сказать было нечего, и Мило тоже улыбнулся.
— Самой дразниться гораздо приятнее, правда, Коломбина? — спросил он.
— По правде говоря, — ответила она, и ее голос почему-то прозвучал грустно, — мне нравится, когда Рене меня поддразнивает. Тогда я начинаю чувствовать себя так, будто я живая. — В следующее мгновение она уже заговорила деловым тоном: — Босс, я тут просматривала диаграммы окрестностей… Если мы поднимемся по лестнице в шахте ближайшего служебного лифта, она приведет нас прямо к ангарам возле офиса Ирландца. Стороны Света следят за обычными входами. Эта шахта используется главным образом для больших грузов.
— Давайте! — воскликнул Мило. — Придется попотеть, но, если мы воспользуемся лифтом, Стороны Света заподозрят неладное. Не знаю, насколько тщательно они снимают показания со своих приборов, однако не сомневаюсь, что в данный момент охрана настороже.
Корда опустился на колени перед входной панелью и вытащил винты при помощи Универсального Инструмента. Шахта была не освещена, а конец металлической лестницы терялся где-то в темноте наверху.
Он махнул рукой, чтобы ПЦП двинулась вперед первой и осветила им путь. Мило настоял на том, что он полезет следом за ней, и, учитывая его подготовку, Корда особенно не возражал.
— Интересно, работают ли сейчас их приборы? — задумчиво произнес Рене, карабкаясь вверх по лестнице. — Может быть, стасис действует на какие-нибудь реле…
— Может быть, — ответил Мило. — Но, если у нас есть вероятностный драйвер, у них он тоже наверняка имеется. А что, если они изменили обстоятельства таким образом, чтобы сигнал проходил сквозь области, погруженные в стасис? Лично мне рисковать не хочется.
— Просто меня разобрало любопытство, — признался Корда.
Они еще некоторое время обсуждали тонкости состояния стасиса, темпоральное поле и методы создания вселенных, где действуют нестандартные законы физики.
Если бы не нависшая гробовая тишина и не грохот ботинок по металлическим перекладинам лестницы, ровный и однообразный, Корда вообще забыл бы о том, что тут происходит. У Мило был утонченный ум, и, хотя в формировании его личности участвовала бабушка Долби, Корда чувствовал, как из-под всевидящего ока воина пытается вырваться душа художника.