Когда Грейс добралась до дома, Эмма Рэй, свернувшись клубочком с Гувером на диване, смотрела старый фильм с Барбарой Стэнвик. Несмотря на усталость, Грейс чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы уснуть, поэтому прошла на кухню, взяла большую миску с поп-корном и присоединилась к сестре. Но уже через несколько минут ее мысли переключились на Эдди, и вскоре она настолько углубилась в свои размышления, что даже не заметила, как Эмма бросила в нее поп-корном, желая привлечь ее внимание.
Громкий стук в дверь вывел ее из транса. Она порывисто села и бросила вопросительный взгляд на сестру. Они подумали одно и то же: «Эдди? В такой час?»
— Гувер! Тихо! — крикнула Эмма Рэй собаке, громко залаявшей, как бы в знак протеста против столь неожиданного вторжения в такой мирный вечер.
Эмма подошла к окну, всмотрелась в ночь, и страшно удивилась тому, кто стоял на крыльце.
— Это Джеми, — сказала она Грейс.
Грейс совсем не улыбалась чья-то компания, но было бы слишком грубо дать ему от ворот поворот.
— Привет, Джеми, — сказала Эмма, открывая дверь.
Джеми улыбнулся, и она неожиданно подумала, как он выглядит без джинсов и футболки.
— Грейс здесь? — спросил он.
В любом случае, он был не в ее вкусе.
— О, привет, — обратился он к Грейс. — Могу я минутку поговорить с вами?
Грейс сначала не поверила ему. Каролина должна была спать в постели. Она уложила ее несколько часов назад. Но, заглянув в комнату для гостей, она натянула свитер и торопливо отправилась с Джеми через двор к конюшне.
Когда они проскользнули в полуоткрытую дверь, Джеми жестом предложил ей следовать за ним к стойлу Опоссума. Там ее дочь лежала на устланном соломой полу, а из-под попоны, которой она укрылась, виднелись ее сапоги для верховой езды. Глаза девочки были крепко закрыты, она не шевелилась, словно мгновенно заснула. Но по дрожащим векам Грейс поняла, что та просто притворяется спящей.
— Каролина… — Она опустилась на колени рядом с дочерью, дотронулась до ее плеча. — Это я. Нам надо идти.
Последовала долгая пауза, затем послышалось:
— Нет. Я сплю.
— Пойдем, милая. Ты не можешь спать здесь, — прошептала Грейс, поглаживая дочку по щеке.
Каролина открыла глаза и покачала головой.
— Да! Нет! — сбивчиво пробормотала она. — Я не хочу спать там.
Грейс осторожно приподняла ее с пола:
— Но почему?
— Жарко, — ответила Каролина, надув губки.
— Мы уберем покрывало. Пошли. — Грейс потянула попону и попыталась поднять дочь.
Но Каролина сопротивлялась. Она скрестила руки и ноги, выгнулась и сказала:
— Там дурно пахнет.
Грейс попыталась напомнить себе, что Каролина всего лишь ребенок, которому, должно быть, кажется, будто его мир рушится. Но она устала, и ее терпению подходил конец.