Прохор занял свое место за обеденным столом. Точнее, рядом со столом. Он тоже, как и хозяин, ел уже вторую порцию щей. Правда, без сметаны.
Вся семья, за исключением близнецов, выглядела нарядно — все-таки праздник, папка приехал. Даже Иннокентия Петровича удалось уговорить надеть рубашку вместо футболки. И только для близнецов было сделано послабление — они сидели в майках без рукавов.
Дело в том, что различить их можно было только в том случае, если они стояли рядом. Тогда пристальный взгляд мог заметить, что один из них, старший, — повыше, а другой — посветлее. Звали мальчиков Толя и Коля, но об этом помнила только их классная руководительница. Все остальные, включая родителей, называли их Лелек и Болек. Так повелось с незапамятных времен, уж лет десять точно, и история не сохранила имя того, кто назвал их так первым.
Поразительное сходство близнецов вызывало определенные трудности при их идентификации. Особенно когда в наличии был один из них, а другой по каким-либо причинам отсутствовал. А поскольку на правом плече Лелека сохранился след от детской прививки, то в семье было установлено жесткое правило — дома ходить в чем угодно, но без рукавов.
Поэтому различить мальчиков могли только их родственники в домашних условиях да еще тренер по волейболу, так как на тренировках они тоже были в майках.
Как все остальные различали — или не различали — близнецов и как этим пользовались Лелек и Болек, оставалось тайной.
Лариса смотрела на своих мужчин и не знала, чего ей больше хочется — радоваться или плакать. Она любила их всех и отдала бы жизнь за каждого (Прохор под вопросом), но в то же время она чувствовала, что семья сжимает ее в своих объятиях словно спрут, грозя задушить.
И вообще. Ей скоро сорок пять, а везде требуются девушки до тридцати пяти. Десять лет! Целая пропасть.
Она боролась с подступающими слезами, пока домочадцы ели сначала щи, а затем тефтели с пюре. Когда же они перешли к компоту из сухофруктов, Лариса не выдержала и заплакала.
Плакала она горько, навзрыд и так жалобно, что Проша сначала залаял, а потом завыл.
Все забегали, засуетились. Зубов с перепугу тут же согласился купить жене новый RAV4, в чем жестоко отказал ей месяц назад. Иннокентий Петрович пообещал вымыть посуду. А кто-то из близнецов — сквозь слезы Лариса не разобрала, кто именно, — сознался, что это именно он на прошлой неделе сломал выключатель у торшера.
В общем, все выходило не так уж плохо, и Лариса быстро успокоилась. Вслед за ней успокоились и домочадцы.
Остаток обеда прошел в полной гармонии.