Но на этом рассказы матери прекратились. Я вспомнил ее, стоявшую в дверях спальни, с растрепанными волосами, вне себя от ярости. Но почему, мама, почему?
Почему ты никогда не говорила со мной про Виолу?
– Я любила ее, – донесся до меня голос матери.
У меня по коже пробежали мурашки. Мать лежала все так же, отвернувшись от меня. Я что, говорил вслух? Или это она говорила во сне?
– Ты любила Виолу? – спросил я тихо, не отпуская ее руки.
– Да… она тоже любила меня.
– Тогда почему… почему мы с тобой не говорили о ней?
Тонкие пальцы слегка напряглись.
– Я должна была уберечь тебя.
– Мама, я в порядке; я здесь, с тобой.
Она слабо зашевелилась, медленно повернула ко мне голову. Впрочем, глаза ее были по-прежнему закрыты; выражение лица оставалось спокойным.
– Тогда давай поговорим сейчас, – произнес я после паузы. – Про Виолу… – Но что спросить? В голове было пусто. – Скажи… она всегда жила в Стейплфилде?
По лицу ее пробежала тень. Я выпрямился на стуле и подождал, пока она вновь успокоится.
– Виола сочиняла сказки. Расскажи мне про них.
– Сказки о призраках. Она писала о призраках.
Голос ее ожил. Глаза открылись, уставились на меня, и веки вновь опустились.
Потом она произнесла что-то, из чего я уловил только: «Одна сбылась».
– Ты сказала «сбылась»? Как это? Что ты имеешь в виду?
Ответа не последовало.
– Мама, что сбылось?
Она сжала мои пальцы. Веки ее задрожали, дыхание стало частым. И опять никакого ответа.
– Мама, кто была та женщина на фотографии, которую я нашел? Это была Виола?
Ее глаза вдруг широко распахнулись, и в них я увидел ужас.
– НЕТ! – Это был даже не крик, а дикий вопль. Она вдруг резко вскочила с подушек. Ее невидящий взгляд застыл на моем лице. – Джерард? Почему ты здесь?
– Мама, ложись… тебе приснился дурной сон…
– Ты не должен здесь быть. Она увидит тебя…
Ее лицо вновь исказила гримаса.
– Мама, проснись!
К ней вернулось сознание. Она откинулась на подушки.
– Джерард.
– Ты спала, мама.
Она лежала молча, тяжело дыша.
– Мама, что ты хотела сказать мне во сне? Что значит «она увидит тебя»?
Она как-то странно посмотрела на меня.
– Откуда ты узнал?
– Ты разговаривала во сне.
– Мне снилось, что ты задаешь вопросы, как раньше, когда был маленьким… а что еще я говорила?
– Ты сказала… ты сказала, что та женщина на фотографии была не Виола. Тогда кто она?
Она не ответила. Лицо ее постепенно искажалось ужасом, но уже каким-то другим. Какой бывает, когда до сознания постепенно доходит, что произошло нечто страшное и непоправимое. Скажем, забыли выключить газ, а ребенок остался дома один.
– Джерард, я очень устала. Я хочу, чтобы ты отвел меня в мою комнату. – Она говорила, едва разжимая губы, словно скованная страхом.