— Не беспокойтесь о юбках. Мы за конюшнями. Здесь вас никто не увидит.
— Но вы же здесь.
Герцог растерянно заморгал.
— Я не буду смотреть. Обещаю. Испытайте его!
Белла подобрала юбки и перебросила правую ногу через раму. Кончики пальцев коснулись земли. Она оттолкнулась и пошла, сначала медленно, потом быстрее.
— Не забывайте рулить! — крикнул он, когда она едва не въехала в ствол дуба.
— Вы же обещали не смотреть!
— Я и не смотрю. На ноги. Просто слежу, чтобы с вами ничего не случилось.
Утверждение было настолько нелепым, что Белла расхохоталась. Она не остановилась, а, наоборот, прибавила скорость. Это было здорово и очень весело. Герцог подбадривал ее громкими криками. Она каталась, делая большие круги еще минут десять, потом устала, остановилась, слезла с велосипеда и прислонила его к дереву.
Она раскраснелась, запыхалась, радостно возбужденная, как ребенок рождественским утром. Джеймс — восхитительный, самый восхитительный из всех, кого ей доводилось знать. Ее чувства к нему быстро крепли.
— Я знал, что женщина, осмелившаяся написать серьезную политическую статью и отправить в «Таймс», не побоится и прокатиться на велосипеде, — весело ухмыляясь, сказал он.
Его слова, его близость заставляли позабыть обо всех разумных соображениях. Верх брали чувства. Белла облизнула губы — и его взгляд сразу оказался прикованным к ее рту.
— В последнее время я вообще делаю много нового, о чем раньше и подумать не могла, — пробормотала она.
Между ними промелькнула искра — нет, даже не искра, молния. Глаза Джеймса потемнели, он привлек женщину к себе и стал жадно целовать. Она обхватила его руками за шею и ответила на поцелуй. Именно этого она страстно желала и теперь чувствовала, что все правильно.
Он, наверное, чувствовал то же самое.
Его руки были одновременно везде — на бедрах, на талии, на груди. Когда он большим пальцем стал гладить сквозь ткань платья сосок, Белла только прижалась к нему теснее. Запах его кожи, тепло ладони на груди, бархатное прикосновение языка — все это сплелось в волшебную сеть страстного первобытного желания, сладкого томления, которая, и Белла это точно знала, могла, изгнать из ее души ужасные воспоминания о Роджере.
Кровь вскипела, мышцы напряглись, ее тело мучительно старалось сбросить оковы самоконтроля и взять то, что предлагал мужчина.
Джеймс все понял. Она увидела это понимание в его глазах, когда он слегка отстранился и всмотрелся в ее лицо.
— Я бы хотел кое-что обсудить с тобой, дорогая. Сначала я сомневался — слишком уж упорным был наш спор о собственности, — но теперь больше не колеблюсь. Так мы легко решим все наши проблемы.