— Но я не мертва, я живая, и даже очень, — вставила я. — И не стоит так убиваться, твоей вины нет.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь подробности, — мрачно возразил Лоренс.
— Все, о чем я прошу, — так это разогнать туман вокруг этой несчастной женщины — Рейчел. Вот где темный лес.
Лоренс отвернулся от меня, будто не хотел, чтобы я видела выражение его лица:
— Это меня не удивляет.
— Кстати, как… как она там? — полюбопытствовала я, прочистив горло.
— Безнадежный случай. Ей никогда не выйти из лечебницы.
— Она была сумасшедшей, правда? По-настоящему?
— Да.
— Но ты не знал этого?
— Нет, до той самой ночи, когда вернулся и обнаружил, что она пыталась убить тебя.
У меня по спине пробежал холодок.
— Так она и в самом деле пыталась убить меня? Это был не несчастный случай?
— Нет, это не был несчастный случай.
— И что же произошло, когда ты приехал?
— Твоя мать взяла на себя заботы о тебе, а я занялся Рейчел, пока Питер Вайбурн не приехал за ней на «скорой». Потом мы отвезли тебя сюда.
— Как все это ужасно, — поразилась я, — а бедный дедушка был все еще жив в это самое время…
— Но, слава богу, он так ничего и не узнал. Отошел с миром ранним утром.
Я вдруг с ужасом припомнила все свои подозрения относительно Рейчел Форрестер:
— Она и его пыталась убить? О, Лоренс, я была права насчет всех этих уколов?
— Нет, не совсем так. После сердечного приступа он бы так и так умер.
— Но не играла ли она в какую-то свою ужасную игру? Хотела ли она, чтобы старик убрался с дороги?
— Тоже не совсем верно, — покачал головой Лоренс, встал и, чрезвычайно взволнованный, начал мерить комнату шагами. Ему с трудом давались ответы на мои вопросы, но я не унималась:
— Зачем ей было убивать меня? Только потому, что она ревновала и сама хотела заполучить тебя, правда?
— Что-то в этом роде, — пробормотал Лоренс.
— Но ни ты, ни моя мама, никто не верил мне, когда я говорила, что она — опасная женщина.
— Вот тут я и допустил самую большую ошибку, Вера.
— Но ты же любил ее! — воскликнула я. — Она уверяла, что вы скоро поженитесь.
Лоренс ничего не ответил. Это молчание пугало меня, и я чувствовала, как замерло мое сердце. Мне даже почудились в его взгляде вина и раскаяние, когда он снова повернулся ко мне и сказал:
— Боже мой, какая каша заварилась! Никогда не прощу себе этого, Вера!
— Но ты любил ее, — настаивала я.
— В прошлом, — признался он, — да и то недолго. Она врала тебе той ночью, когда уверяла, что я собираюсь жениться на ней.
Я снова воспряла духом, но не слишком сильно. Он любил ее. Эту сумасшедшую красивую девушку. Это потрясло меня.