О, как здорово, подумала я, ведь это значит, что он приедет в Большую Сторожку, и я снова смог увидеть его. Это просто чудесно!
Но я все еще не знала, почему он так неожиданно переменился там, в поезде, и настроился столь враждебно по отношению ко мне.
Снег совсем прекратился, когда мы подъехали к Восдейл-Хэд. Деревня ничуть не изменилась и предстала передо мной точно такой же, как и в далеком детстве. Будто и не было этих двенадцати лет. Все так же вдоль улиц теснились маленькие милые домики; узкий мостик над ручьем был на своем месте; поодаль виднелась все та же белая церковь и дом викария с садиком, а словно игрушечные магазинчики поджидали своих покупателей. Покой, красота, древность витали над деревней, не тронутой ходом времени. Моя мама любила повторять, что это место самое непопулярное среди туристов, которые заполонили берега озер побольше, таких, как Виндермир и Конистон.
Казалось, вряд ли что-то сможет привести меня в больший трепет, чем встреча с красавчиком Лоренсом, но стоило нам проехать еще с полмили и подъехать к железным воротам Большой Сторожки, как меня охватило необычайное волнение. Вот небольшая лачужка, в которой жили Тисдейлы. Я дружила с ними ребенком, но они не вышли встретить меня. Возможно, они оба были на работе в большом доме, но меня это все равно расстроило.
Дорога, бегущая между рядами тополей, напомнила мне сельскую местность Бельгии. Я хорошо знала эту длинную аллею. Я даже представила себе фиолетовые и желтые крокусы и ярко-голубые гиацинты, в изобилии произраставшие по обеим сторонам дороги. Местность была сильно залесена, и четверть мили я не видела ничего, кроме деревьев. И вот мы наконец выехали на берег Горького озера, и я высунулась из машины, чтобы получше разглядеть его. Когда-то запретное для маленькой Веры, оно наводило страх на молодую девушку, которой я стала. Озеро это всегда было красиво какой-то странной, призрачной красотой. Овальное, с одного края оно было идеально круглым, плакучие ивы, ольха и серебристые березы обрамляли его берега. Раньше я полагала, что весной озеро особенно прекрасно, но сегодня, спустя двенадцать лет, мне показалось, что оно утратило часть своей красоты и невинности. Вода будто налилась свинцом и выглядела отвратительно. Когда мы проезжали мимо, небо потемнело и громадное облако бросило на озеро свою тень, и я вдруг кожей ощутила, что его воды таят в себе какой-то ужасный секрет.
Я поглядела на Унсворта и заметила, что тот уставился вперед, будто отводя взгляд и избегая смотреть на водоем. Но ведь жители Восдейл всегда считали его проклятым, именно поэтому у Халбертсонов постоянно были проблемы с наемными работниками. Об озере ходили разные слухи, и даже птицы никогда не гнездились на нем. Сэр Джеймс всегда горевал по этому поводу, потому что он был прекрасным орнитологом. Он покупал редких птиц и селил на озере пару за парой, но они тут же улетали прочь; и лишь две хохлатых поганки остались и свили гнездо. Но однажды утром лесничий, еще один друг моего детства, обнаружил, что яйца побиты, а тушки мертвых птиц плавают в воде. Мне так никогда и не сказали, что же произошло.