Охотничье братство

А. А. Ливеровский. Фотография О. К. Гусева.

Отец оставил мне большое наследство весьма спорной ценности. Будучи горячим и знающим охотником, он заразил меня этой страстью и хорошо обучил ее атрибутам: распознаванию, выслеживанию всяческой дичи, стрельбе из нарезного и гладкоствольного оружия, дрессировке всех разновидностей охотничьих собак, умению ориентироваться и жить в лесу в любое время года.

Он был морской врач, очень часто уходил надолго в плавание, и вечной болью его была невозможность находиться на охоте столько, сколько ему хотелось. Имея на корабле досуг, он забирал с собой в плавание огромное количество книг, так или иначе касающихся его любимой охоты. Таким образом, охота для него была занятием несколько теоретическим.

Повинен в этом наследстве не только мой отец; рядом с ним, а значит, и со мной жили другие заядлые и умелые охотники: мой дядюшка Леонид, знаменитый орнитолог В. Л. Бианки, его сын, будущий детский писатель, Виталий, также в будущем известный охотовед, писатель Г. Е. Рахманин и полярник-писатель Е. Н. Фрейберг, тогда еще мальчик Григорий Лавров, лесовод. Было у кого научиться охотничьему делу, у кого заразиться неуемной охотничьей страстью.

Спорная ценность. Возможно, если бы я не отдавал охоте столько времени, энергии, сил, то больше сделал бы в жизни, успешнее продвинулся по научной и служебной лестнице. Возможно. Однако, прожив изрядное количество лет, с полной уверенностью так подвел итог в одной из своих статей:

«Славлю охоту! Она сделала меня мужчиной, здоровым и выносливым, уверенным в своих силах. В детские годы была любимой увлекательной игрой и отучила бояться неведомого: леса, темноты, мистики неосознанного. В дни молодости уводила от дружеских попоек, картежной игры, дешевых знакомств, показной стороны жизни. Зрелого — натолкнула на радость познания родной природы. Под уклон жизни — спасла от многих разочарований и психической усталости».

Это, конечно, итог индивидуальный, субъективный; однако был у моего увлечения и другой, побочный результат — считаю его большим подарком судьбы. Именно охота, этот совершенно особый вид человеческой деятельности, свела меня с ее служителями, людьми, пораженными этой страстью — и обычно на всю жизнь. Судьба свела нас вместе, но не на работе, не в праздности или застолье, не по душным квартирам на паркете, — нет! Под голубой или звездной крышей, в жару или в стужу, под дождем или снегом, по хлесткому прутняку, по утомительным мшагам, по вязким грязям, убродным снегам и по воде в зыбких посудинах, — разно; очень разно, но непременно с ружьем и частенько с собакой. Словом, в те дни и часы, когда человек полностью отвлекается от обычных дел и становится просто равноправным членом охотничьего братства.