Тут же произошла разительная перемена, и она превратилась из нежно целующей меня мамы в абсолютно другого человека — холодную женщину, которую я не понимала, а временами даже боялась.
— Запрещаю тебе даже упоминать о нем.
Мы снова сцепились. Я опять повысила голос:
— Почему? Почему это дочери нельзя поинтересоваться собственным отцом или у меня его вообще не было?
Тут мать вышла из себя, стукнула тарелкой об стол и завизжала:
— Убирайся вон! С глаз моих долой! У тебя был папаша, и ты в точности такая же, как он!
— Тогда я рада. Рада, что не в тебя пошла! — выкрикнула я.
Конечно, я так не думала и тут же пожалела о сказанном, но мама уже выбежала из кухни. Я услышала, как хлопнула дверь ее спальни и в замочной скважине повернулся ключ.
По моим щекам покатились слезы разочарования, если не сказать, отчаяния. Это было так ужасно! Никогда не хотела возбудить между нами такой антагонизм. Мне отчаянно хотелось вернуться домой! И вот я тут всего несколько недель, и уже такой провал! К чему были все мои стремления? Зачем было возвращаться сюда, в Большую Сторожку, где я чувствовала себя такой одинокой и чужой?
Я не притронулась к еде, и мама тоже. Мы не виделись до самого вечера, когда она вошла в гостиную, где я читала книгу. Лицо ее было мертвенно-бледным, но она вымученно улыбалась:
— Извини, что вышла из себя, Верунчик. Это так на меня не похоже. Но нервы мои на пределе.
— Забудем об этом, мама. Это я во всем виновата.
Но между нами выросла новая стена непонимания, и в постель я отправилась совершенно несчастной.
Я не могла заснуть, и всякие бредовые мысли лезли мне в голову. Поеду и встречусь с самим Лоренсом Бракнеллом, вытяну из него правду о своем отце, если он, конечно, что-то знает. Соберу вещи и сбегу, отдавшись на милость Нолы, она ведь говорила, что я могу оставаться в Камберлендском поместье столько, сколько захочу. Семья у нее веселая и счастливая, а мое измученное сердце жаждет любви. Потом я подумала, что не могу так поступить, но твердо решила, что обязательно поеду на обед к Хенсонам, тем более если они действительно пригласят Л.Б. А если мама начнет возмущаться, придется просить Нолу послать кого-нибудь за мной.
Я встала и раздвинула шторы. Было полнолуние. Озеро отливало серебром, такое красивое и жестокое, хранящее в своих глубинах леденящий душу секрет.
Неожиданно я вспомнила легенду о Черной Собаке, которая являлась гостям дома как раз в такие вот ночи. Бедный сумасшедший черный зверь, вонзивший свои клыки в горло несчастной Мелинды Халбертсон.
Я с ужасом посмотрела на желтоватый круг, гордо плывущий по небу среди рваных облаков, которые, казалось, несутся наперегонки в черном небе: ветер все усиливался. Даже если бы не наша ссора с мамой, мне все равно не удалось бы заснуть: двери скрипели, а по оконному стеклу скреблась, наводя суеверный ужас, отломанная веточка жасмина, зацепившаяся за раму.