Теперь, пять лет спустя, отель летом всегда был полон, весной и осенью — заполнен наполовину.
Одной из первых задач Харриет было найти повара, хорошо знающего английскую кухню. И теперь каждый день в четыре часа в зале с зеркальными стенами, уставленном комнатными растениями в кадках, подавали чай, а к нему теплые ячменные лепешки, сделанные по местному рецепту.
Достоинства отеля быстро оценили не только местные жители, но и члены совета колледжа Оксфорда и бизнесмены из Глостера.
И когда четыре года назад в дверь постучалась Ванни Лейн, спрашивая, не нужны ли им услуги хорошего гида и организатора, Харриет приняла еще одно поистине золотое решение, тут же взяв ее на работу. И ни разу об этом не пожалела.
Молодая американка имела бешеный успех как у туристов, так и у персонала. Она мигом заставляла любого соскучившегося по дому американского гостя почувствовать, что ему уделяют то внимание, к которому он привык, и ее организаторские способности были не хуже, чем у Харриет. Уже через месяц и Фрэнки, и Харриет не могли понять, как они раньше обходились без нее.
Ванни отыскала транспортную фирму, специализировавшуюся на старых автобусах, которые появились в пятидесятых годах, и при виде их новые гости ахали от восторга и хватались за фотоаппараты.
Те из них, кто отдавал предпочтение «турам Ванни», мог выбрать такие великолепные развлечения, как поездка в двухместной коляске с открытым верхом вокруг настоящей фермы или речной круиз по Темзе с завтраком из копченого лосося. По субботам можно было посмотреть на игру в крокет на зеленой деревенской лужайке или просто побродить по окрестностям.
Ванни, как вскоре поняла Харриет, знала, чего хотят ее соотечественники. За те четыре года, которые она проработала у Харриет, она напридумывала массу развлечений — от поездки в Уорик и Шекспировский центр в Стратфорде-на-Эйвоне до посещения заповедника.
Спустившись по лестнице, женщины направились на кухню, и Ванни бросила на подругу быстрый взгляд. Она была рада, что та выглядит лучше.
Как и все, кто знал Фрэнки Пауэлл, Ванни любила ее, и смерть этой женщины десять дней назад была для нее ударом. Но все постепенно приходило в норму.
Когда они вошли в кухню, от запаха свежеиспеченного хлеба у Ванни заурчало в животе, и довольно громко. Мейзи Брайс, кухарка, подняла на них глаза и улыбнулась.
— Привет. Уже встали? — весело спросила она, взглянув в лицо Харриет. — Ты все еще бледна, дорогая. Хочешь чашечку чаю?
Улыбнувшись, Харриет села за стол.
— Когда я отказывалась от чашки чаю? — лукаво спросила она.