Селия молчала.
— Разве не это? Я знаю, что это. После всего, что вы для меня сделали — вытащили из трущоб ради собственного удовольствия, пригрели жалкого оборвыша, босячку, — да, да, а вы не знали, что именно так меня дразнили в школе? Босячка! А то… то, что вы сделали с ребенком, — это убийство. Я сообщу о нем в полицию. И очень надеюсь, что вас посадят в тюрьму и повесят. Я вас ненавижу. Ненавижу, слышите?
Селия стояла, глядя на нее во все глаза и полностью лишившись дара речи. Она ничего не видела вокруг и ничего не чувствовала. Потом резко села и закрыла лицо руками. Оливер подошел и положил руку ей на плечо.
— Селия…
— Да.
— Барти, — мягко позвал он, — подойди сюда.
— Не подойду.
— Пожалуйста.
— Не хочу, — сказала она, но уже тише и всхлипывая.
— Ну иди же. — Оливер сел на диван у камина. — Ну прошу те бя, пойди, присядь рядом со мной.
Барти замотала головой, затем очень медленно направилась к нему. Он протянул ей руку. Она протянула ему свою. Он взял ее за руку, словно спасая от какой-то физической угрозы и нежно притянул к себе.
— Ну иди сюда. Посиди со своим стариком Уолом. Вот так.
Оливер ласково поцеловал девочку в макушку, все еще всхлипывая, она уткнулась ему в плечо. Он обнял ее.
— Ну, ну. Вот так-то лучше. Не нужно так волноваться. И можешь плакать, сколько плачется.
Барти постепенно успокоилась и теперь сидела тихо, лишь иногда шмыгая носом.
— А сейчас, — сказал он, — внимательно послушай меня. То, о чем ты сегодня узнала, очень страшно. Просто ужасно. И мне тебя отчаянно жаль.
— Только не говорите, что это ошибка. Я знаю, что это правда.
— Разумеется. Это чистая правда.
Селия недоуменно подняла на него глаза. Он ответил ей очень твердым взглядом.
— Я знал об этом. И знал, почему так произошло. Барти, жизнь — очень жестокая вещь. Действительно жестокая и безжалостная. И твоя мама знала это, как никто другой. Ее жизнь была постоянной борьбой, которую она выдержала с честью. Она создала прекрасную семью, и мы гордимся, что ее дочь стала членом нашей семьи.
— Я не стала членом вашей семьи, — произнесла Барти, но уже без гнева в голосе. И принялась теребить застежку на рукаве своей кофты.
— Конечно стала. Иначе и быть не может. Очень дорогим для нас, особенным членом. Благодаря тебе мы все изменились. Близнецы очень любят тебя…
— Не любят.
— Еще как любят! Когда твоя мама умерла, они всю ночь проплакали. Они уважают тебя и дорожат тобой. Просто они долгое время безобразно себя вели. Но ты для них замечательный пример. Даже если они станут хотя бы наполовину такими же трудолюбивыми и умными, как ты, и будут держаться и вести себя столь же достойно, я буду очень счастлив. А что касается маленького Джея — а ну-ка попробуй сказать ему, что ты не член нашей семьи… Он тебя быстро поставит на место. Что касается Джайлза, тот просто беззаветно любит тебя, и я горжусь этим.