17 марта у Селии Литтон родился сын.
— Готова поспорить, что ты рад, Джайлз, — сказала Венеция, когда автомобиль уже вез их в направлении Харли-стрит, к месту их первого свидания с маленьким братом. — А если бы родилась еще одна девочка?
— Я сбежал бы из дому, — ответил Джайлз. И усмехнулся.
— Ты это уже сделал много лет назад, — отозвалась Адель. — Везет же тебе, как бы мне хотелось, чтобы нас с Венецией тоже отправили в интернат. Терпеть не могу эту мисс Вулф. Как она мне надоела!
— А вы труди тесь поусерднее и поступайте в Сент-Полз, как Барти. Ей там очень нравится, правда, Барти?
— Да, — подтвердила Барти, — очень.
— Что делать, мы же не такие умные, как Барти, — вздохнула Венеция.
— Ерунда. Вы обе ужасно умные.
— А вот и нет.
— Ну хорошо, — согласилась Барти, — допустим, в учении вы мне уступаете. Зато вы намного лучше меня танцуете и читаете стихи, общаетесь с людьми и ездите верхом.
— Вот это правда. Мы станем тренерами по выездке, скажи, Венеция?
— Да, и будем жить в Эшингеме. Поэтому нам вообще ни к чему учиться. Глядите, мы уже подъехали. Спасибо, Дэниелз.
Оливер, улыбаясь, вышел из палаты Селии:
— Вам придется минутку подождать: у мамы сейчас много посетителей. Джек и Лили уже уходят.
— Значит, они видели ребенка раньше нас? Так нечестно.
— Понимаю вас и сочувствую. Но завтра они уезжают в Нью-Йорк, и у них очень много дел.
— В Нью-Йорк! Везет же! А почему они не могут взять с собой нас? — спросила Адель.
— Скажешь тоже, — усмехнулся Джайлз.
— Нет, почему? Они же все время обещали, что возьмут, а как только все решилось, они в ту же минуту сказали, что не возьмут.