— Почему ты плачешь? — спросил Джайлз.
— Я не плачу.
— Плачешь.
— Что-то в глаз попало.
— Бедная мамочка. Давай вернемся на наши места. — Сын снова заглянул в ясли. — Младенец спит?
— О да. Я думаю, да.
— Его глазки открыты.
— Знаю. Но думаю, что он спит.
Билли тоже спросил ее, когда она уходила:
— Младенец спит?
Он стоял на ступеньках у другой двери, желая знать, что произошло.
Было трудно отвечать, но Селия знала, что должна ответить — это все, что она могла сделать для Сильвии и Теда: рассказать о случившемся детям.
— К сожалению, Билли, — сказала Селия, опускаясь на ступеньки и усаживая его к себе на колени. Он был крупным мальчуганом. — Боюсь, что ребенок умер. Очень печально. Это маленькая девочка, и она… она была очень больна. А твоя мама чувствует себя хорошо, — добавила Селия, — и чуть позже ты ее увидишь. Когда она немного отдохнет.
Внезапно Селия поняла, что ей самой необходимо немного отдохнуть. Она и вообразить не могла, что когда-нибудь ей снова доведется почувствовать такое крайнее изнеможение.
На докторе был черный галстук. Когда он вошел в комнату, выражение его лица было безрадостным. Господи, подумал Оливер, случилось что-то ужасное. Ему в голову вдруг пришла дикая мысль, что в своем кабинете в родильном доме доктор хранит черный галстук, всегда готовый к трагедии. Смерти младенцев, смерти матерей. А ведь в случае двойни возможно и то и другое. Оливер поднялся ему навстречу, собираясь с силами, чтобы выслушать. Пусть это будут дети, Господи, пожалуйста, пусть это будут дети.
Доктор улыбнулся, нет — просиял, протянул ладонь и энергично пожал руку Оливера. И тот вдруг понял: черный галстук — это дань королю. Сегодня утром скончался король. Переживая за Селию, он совсем забыл об этом. Их король — жизнелюб, сибарит, дамский угодник — умер: да здравствует король! Но…
— Отличные новости, — сказал врач. — Девочки. Близнецы. Абсолютно одинаковые.
— А моя жена?..
— Замечательно. Справилась отлично. Молодец, просто молодец. И уж сейчас, конечно, на вершине счастья!
— Я могу войти к ней?
— Можете.
Оливер тихонько толкнул дверь и взглянул на Селию. Она лежала в груде кружевных подушек, бледная, с темными тенями вокруг глаз. Она лучезарно улыбнулась мужу:
— Ну не чудо ли? Ну не умница ли я? Ты только взгляни на них, Оливер, взгляни какие красавицы!
— Сейчас. Сначала на тебя хочу посмотреть. Дорогая моя. Моя самая-самая дорогая. Слава богу, ты в порядке! Доктор сказал, что ты держалась молодцом.
— Да, я держалась молодцом, — весело ответила Селия, — но все было куда проще и легче, чем с Джайлзом. Несмотря на то, что их двое. И мне дали отменную затяжку хлороформа.